Фактотум

Хью ушел, кипя праведным гневом, и, выходя в коридор, едва не наехал своей тележкой на кого-то из женщин.

— Не обращайте внимания, — сказал мне Джейкоб. — Он всегда так буянит. Но он у нас — самый лучший уборщик.

— Да все нормально, — ответил я. — Мне даже нравится. Жизнь кипит и бурлит.

Джейкоб объяснил, в чем заключались мои обязанности. Я должен был делать уборку на двух этажах. Самое главное — это сортиры. Уборку всегда начинают с сортиров. Надо вычистить раковины, отмыть унитазы, выкинуть из корзин мусор, протереть зеркала, заменить полотенца, наполнить контейнеры с жидким мылом, побрызгать воздух освежителем и убедиться, что в каждой кабинке есть туалетная бумага и запас одноразовых бумажных сидений. И не забыть про гигиенические прокладки в женском сортире! Потом надо выбросить мусор из всех корзин во всех кабинетах и вытереть пыль со столов. Потом — завести специальный агрегат и натереть воском полы в коридорах и холлах. А после этого…

— Да, сэр, — сказал я.

Самым засранным местом, как всегда, были женские туалеты. Многие женщины просто бросали использованные прокладки на пол в кабинках, и это зрелище, хоть и до боли знакомое, всегда будило рвотные позывы, и особенно — с похмелья. Почему-то в мужских сортирах всегда было чище. Хотя, с другой стороны, мужчины не пользуются прокладками. Но во всем есть свои плюсы. По крайней мере я работал в гордом одиночестве. Из меня получился не очень хороший работник метлы и тряпки: частенько случалось, что после влажной уборки в моем исполнении где-нибудь в уголке оставался размокший окурок или пучок волос. Я не особенно парился по этому поводу. Но зато тщательно следил за наличием подтирочного материала и одноразовых бумажных сидений. Я понимал, как это важно. Что может быть хуже такой ситуации, когда ты душевно посрал, а потом вдруг обнаружил, что в кабинке нет ни клочка туалетной бумаги. Даже самый кошмарный и мерзкий ублюдок на свете не заслуживает того, чтобы лишить его права вытереть задницу. Я хорошо помню свои ощущения, когда ты видишь, что туалетной бумаги нет, и бумажные сиденья тоже вдруг резко закончились, хотя есть то, на котором ты в данный момент сидишь, но когда ты встаешь, оно падает в унитаз. После этого у тебя остается не так много альтернативных возможностей. Наиболее удовлетворительная из которых, с моей точки зрения: подтереться трусами, бросить их в унитаз, спустить воду и забить канализационную трубу.

Я вымыл мужские и женские туалеты на двух этажах, выкинул мусор из корзин в кабинетах и протер пару столов. Потом вернулся в дамский сортир. Там стояли диваны и кресла. И еще там был будильник. До конца смены оставалось четыре часа. Я поставил будильник так, чтобы он прозвенел за полчаса до окончания смены, лег на один из диванов и тут же заснул.

Меня разбудил звон будильника. Я потянулся, зевнул, встал, умылся холодной водой и вернулся в кладовку вместе с вверенной мне тележкой. Ко мне подошел старина Хью.

— Добро пожаловать в стан придурков, — сказал он уже более спокойным тоном. Я ничего не ответил. На улице было еще темно. До конца смены оставалось всего десять минут. Мы сняли комбинезоны. Переоделись в свою одежду. У большинства из нас эта одежда была такой же унылой и тухлой, как и казенные рабочие робы.

Мы почти не разговаривали друг с другом, а если и разговаривали, то вполголоса. Меня лично эта гнетущая тишина вовсе не угнетала. Наоборот. Она действовала на меня успокаивающе.

А потом Хью заорал прямо мне в ухо:

— Нет, ну что за уроды?! Никчемные люди! Ты посмотри на них! Посмотри! Убогие безмозглые твари!

Я отошел от него подальше.

— Ты, наверное, тоже такой же?! — крикнул он мне с другого конца комнаты. — Тоже безмозглый придурок?

— Да, уважаемый. Я тоже безмозглый придурок.

— Давай-ка я тебя пну по жопе!

— Вы не дотянетесь, — сказал я. — Расстояние слишком большое.

Хоть и древний, но все-таки воин, Хью решил сократить разделявшее нас расстояние и решительно направился ко мне, перепрыгивая через ведра с водой. Я сделал шаг в сторону. Хью просвистел мимо. Он развернулся, набросился на меня и схватил обеими руками за горло. У него были длинные сильные пальцы. На удивление сильные для его возраста. Я их чувствовал, все до единого. Даже большие. От Хью пахло так же, как пахнет от раковины, забитой немытой посудой. Я пытался оторвать его от себя, но он вцепился в меня мертвой хваткой. У меня перед глазами поплыли синие, красные и желтые круги. У меня просто не было выбора. Я двинул ему в пах коленом. Как можно бережнее и осторожнее. В первый раз я промахнулся, но во второй попал в цель. Его пальцы разжались. Хью упал на пол и схватился за причинное место. К нам подошел Джейкоб:

— Что тут у вас происходит?

— Он обозвал меня безмозглым уродом, сэр, а потом набросился на меня.

— Послушай, Чинаски, это наш лучший уборщик.

За последние пятнадцать лет у меня не было никого лучше. Так что не трогай его, хорошо?

Я забрал свою карточку учета рабочего времени и направился к выходу.

— Я вас убью, мистер, — сообщил мне поверженный воин Хью, который так и лежал на полу.