Факультет боевой магии. Сложные отношения

Нет. Злость мне сейчас не помощник. Нужно было успокоиться и все обдумать и только потом начинать разговор с Мартином.

— Спасибо, господин Бригг. Я получила все необходимые ответы на свои вопросы.

Уже на улице мне стало плохо, и, еле успев завернуть за угол дома, я рассталась с завтраком. Потом доползла до машины, припаркованной чуть дальше от дома доктора, и какое-то время просто сидела за рулем, откинувшись на сиденье и приходя в себя. Это было невыносимо — вот так, раз за разом, прокручивать одни и те же мысли. Успокаивать себя, что ничего страшного не произошло, что я быстро привыкну к изменениям, происходящим с моим телом и с моей жизнью. А затем вновь вспоминать, что это не то, что выбрала я. Это то, что за меня решили.

Мне нужен был хоть кто-то рядом, родной и близкий. Кому я могла доверять. Кто знает, что нужно делать. И в этот момент своей жизни, сложный, запутанный, я вспомнила о той, что была со мной с самого детства. О Кати, которая когда-то была моей няней, а потом осталась в доме деда, чтобы и дальше присматривать за своей неугомонной подопечной. В дом мужа она за мной не последовала, сначала уехав навестить сына и внуков, а затем поселившись в небольшом домике на старой улице Хасси. Я была у нее несколько раз, поэтому хорошо помнила адрес.

К тому времени, когда я подъехала к ее дому, уже стемнело, да и погода совсем испортилась. Дождь шел редкий, но из-за сильного холодного ветра я успела промокнуть и продрогнуть буквально за те минуты, пока ждала, когда Кати откроет дверь.

— Фрейлейн София, вы что, приехали одна? — подслеповато щурясь, спросила она, пропуская меня внутрь.

Я кивнула, не став ее поправлять. Приятно, что хоть что-то остается прежним. Обращается Кати всегда подчеркнуто уважительно, напоминая больше мне, чем себе, что я из благородной семьи, а значит, и вести себя должна соответственно. И сейчас спина у меня выпрямилась сама собой.

Кати усадила меня за стол и налила чаю — такого, как я любила в детстве. В котором молока больше, чем воды и заварки. Лицо у Кати круглое, улыбчивое, но сейчас она обеспокоенно хмурилась. И я, не дожидаясь ее вопросов, начала рассказывать. Про чары, про ссоры с мужем и про сегодняшний день.

— Бедная девочка, — поцокала служанка языком. — Надеюсь, фрейлейн, вы не собираетесь сбегать от мужа? Я слишком стара, чтобы в одиночку противостоять имперской безопасности.

Кати пыталась шутить, но у меня сил не хватало выдавить улыбку.

— И не придется. Я не собираюсь сбегать, будто в чем-то виновата. Прежде нужно получить все ответы. Вот только как…

— А как вы раньше делали? Сначала ломали и разбирали все, что можно, а потом, хорошенько поковырявшись в деталях, собирали обратно. Вон, мой граммофон до сих пор ведь работает, спустя десять лет! Правда, порой включается сам по ночам… жутковато бывает, да…

— Я изменилась, — покраснела, поняв, на что она намекает, — глупостей совершать не буду, обещаю.

— Вы в детстве были такой безрассудной и упрямой, делали что хотели, — вздохнула Кати. — Такой и остались. А вроде голова есть на плечах. Вот почему вы решили, что именно господин Шефнер стоит за всем? Он-то вас ой как хорошо знает, нашел бы другой способ добиться своего. Уговорил бы, запутал, да так, что сами решили бы, что хотите ребеночка. А тут скорее действовал тот, кто вас знает гораздо хуже. При этом из самых благих намерений.

Из благих намерений?

— Тетушка Адель! — воскликнула. — Я ведь как-то проболталась ей, что предпринимаю некоторые меры, чтобы не зачать. Ее это тогда сильно расстроило. А уж о таблетках тетушка могла узнать от слуг или моего доктора — менталистке это было несложно. Как и попасть в чужую спальню. Но столь аккуратно все провернуть… Неужели ей так нужно продолжение рода Шефнеров?!

— Люди часто считают лучшим для других то, что не могут получить сами, — тихо сказала Кати и посмотрела на часы. — Время-то позднее, фрейлейн София. Езжайте домой, раз уж успокоились немного. А то муж будет вас искать.

— Не будет, — отмахнулась, — он возвращается еще позднее, к тому же я оставила запис…

Ох, а о записке-то я совсем забыла, торопясь покинуть особняк Шефнера! И мой поступок выглядит теперь так, будто я и правда сбежала. Если Эзра все же позвонила мужу, то меня ждут большие неприятности. Стоило этой мысли возникнуть в голове, как дурные предчувствия тут же воплотились в жизнь. К дому подъехала машина, ярко осветив фарами окна кухни. Ход у нее был хороший, почти бесшумный. Как у хромированного «пузатика» Мартина…

— Не надо, не открывай моему мужу дверь! — я вскочила и вцепилась в рукав Кати, не давая ей пройти. — И скажи, что меня нет!

— Так нельзя, София! И не пытайтесь улизнуть через черный ход!

«Наверняка там меня тоже поджидают», — мелькнула обреченная мысль, и я отпустила рукав Кати.