Факультет боевой магии. Сложные отношения

Дверь в прихожей скрипнула, затем раздался приглушенный мужской голос, который сложно было перепутать с другим. Мартин коротко и довольно резко сказал что-то моей бывшей камеристке, и я услышала тяжелые шаги. Менталист уверенно приближался к кухне, будто чуя, где искать свою сбежавшую жену. На пороге он остановился и, вцепившись побелевшими пальцами в дверной косяк, хищно окинул кухню взглядом. И только потом посмотрел на меня. Будто примериваясь, как лучше поймать, чтобы не сильно трепыхалась.

Между нами сейчас был деревянный стол, накрытый льняной скатертью. Не лучшая защита, но я упорно отказывалась менять свое положение.

— Со-офи-и… — как-то недобро протянул Мартин, делая шаг вперед. — Что я говорил насчет подобных выходок? Исчезнуть и не предупредить меня — ты действительно думала, что это хорошо закончится?

Ему не стоило так меня пугать — этими своими ласково-угрожающими интонациями, маниакальным блеском в глазах и скрюченными пальцами, будто уже примеряющимися к моему горлу. Нет, конечно, я не верила, что он применит физическое насилие, но инстинкты сработали сами. В Мартина полетела пустая чашка, из которой недавно пила Кати.

Он легко увернулся, но все-таки прекратил свое пугающее наступление.

— Ты что… кидаешься в меня посудой? — изумление мужа было так велико, что я не удержалась от истерического смешка.

— Прости, это случайно! Рука сама дернулась. Но не мог бы ты остаться там, где…

Мартин не дослушал и шагнул еще ближе, коснувшись края стола. Я резко переместилась в сторону, а в мужа полетело фарфоровое блюдце. Но даже с такого близкого расстояния попасть не удалось.

— Сейчас тоже рука дернулась? — хрипло спросил менталист.

— Да! У меня очень специфические реакции!

И ведь не врала. Просто я плохо переношу подобные стрессовые ситуации.

— София, не трогайте молочник! Такой уже не купишь, — попросила Кати откуда-то из коридора.

Я на мгновение отвлеклась, и Мартин резко кинулся ко мне, заставив взвизгнуть. Видимо, я сбила ему настрой, потому что он тут же споткнулся о табурет. Это дало мне время метнуться на другую сторону стола, а затем швырнуть в него первое, что попалось под руку. На сей раз чайную ложечку. Серебряную, с симпатичными завитушками на ручке. Мой дед подарил Кати набор таких ложек на юбилей.

Маг вскинул руку, перехватывая очередной метательный снаряд, и отправил его обратно. Ложечка с глухим стуком ударилась о мой лоб и упала на стол, жалко звякнув. Голова непроизвольно дернулась назад, брызнули слезы, я коротко охнула и скрючилась, прижимая руки к гудящему лбу.

Мартин тут же оказался рядом, отводя мои ладони от лица.

— Господи, Софи, я не хотел! Сильно болит?!

Я смогла кивнуть и тут же скривилась от неосторожного жеста. Он усадил меня на стул, а через минуту уже прижимал к пострадавшей голове что-то до ужаса холодное. Как оказалось — замороженный кусок мяса.

— У меня тоже инстинкты, — виновато пробормотал менталист. — Ну как же ты так…

— Что именно — «так»? — грустно спросила я. — Подставилась?

— Сбежала, — ответил он тихо.

Он пододвинул свой стул ближе к моему и как-то очень жалеючи погладил по плечу. У меня даже слезы на глаза навернулись от сочувствия и к себе, и к мужу. Он же переживал, волновался…

— Это из-за фрау Келлер, так? — проникновенно продолжил Мартин. — Но ты ведь должна понимать, что она просто работает в СБ. Не могу же я выкинуть вдову на улицу только из-за того, что когда-то мы были… в близких отношениях.

Шмыгнула носом и удивленно на него посмотрела. Он что, подумал, что я ревную? Да, я была не очень рада видеть Линду Келлер в лазарете, но устраивать из-за этого представление не стала бы.

— Нет? — нахмурился муж, вглядываясь в мое лицо. — Так дело не в этом? Только не говори, что ты хотела увидеть фрау Мориц. И ты оставила дома все свои артефакты. Это встревожило меня больше, чем уничтожение чар на автомобиле.

— И все-то ты знаешь, — проворчала, оторвав ото лба начавшую подтаивать говядину. Пощупала шишку и скривилась. След останется.

Кати молча забрала кусок мяса, неодобрительно посмотрела на Мартина, затем еще более осуждающе на меня и вышла.

— Я ни в чем не виновата, — на всякий случай пояснила мужу. — Никакого побега не было. Желай я уйти, обставила бы все более ловко. И не думай, что твоя странная коллекция в шкатулке сможет тебе помочь.

— Тогда в чем дело? Ты ведь испугалась меня, когда увидела…

В теплой кухне, так знакомо пахнущей выпечкой Кати, говорить было как будто безопаснее и проще, чем в доме Шефнеров.

— А ты себя видел? Любой бы испугался. Такое выражение лица, как у тебя было, нужно оставлять на работе, а не демонстрировать своей нежной и чувствительной супруге.

— Если бы у меня была нежная и чувствительная супруга, то и разговор был бы другой, — пожал плечами Мартин. — Но ты… ты никогда не боялась меня. Смущалась, злилась, игнорировала, но не боялась.

Тут Шефнер мне льстил. Конечно, при нашем знакомстве я не тряслась при его появлении — так, слегка опасалась.