Факультет боевой магии. Сложные отношения

Стоило Корбину Рихтеру покинуть город, как меня тут же накрыло острое чувство одиночества. Не так много знакомых и друзей у меня осталось. Внезапно я обнаружила, что, кроме мужа, мне и общаться-то особо не с кем, тем более учитывая, что о преподавании в университете больше не шло и речи.

Желание навестить Марту возникло внезапно. И я даже повод нашла. Мартин привез все личные артефакты племянника домой, и кое-что из этого следовало отдать невесте Петера.

О встрече я решила договориться заранее, не уверенная, что Марта захочет меня видеть. Но неожиданно она согласилась.

Отец Марты снимал ей комнаты в дорогом респектабельном пансионе. Дочь мэра не могла обитать в студенческом общежитии. А особняк, который он решил подарить молодоженам… Не думаю, что целительница согласилась бы жить в нем одна.

Гостиная была небольшой, но милой. Мебель, обитая шелком в персиковых тонах, цветочный узор на светлых обоях, мягкие ковры, придававшие комнате уют… Ни одной лишней детали или вещи не на месте. Все в идеальном порядке и чистоте. Даже книги на полках были расставлены по высоте корешков.

— Рада тебя видеть, София, — сказала девушка. Выглядела она бледным подобием самой себя. Медь пышных волос потускнела, под глазами залегли глубокие тени. — Я хотела заехать к тебе, но так и не набралась смелости.

— Как ты?

— Справляюсь.

— В одиночестве?

Тетушка Адель искала встреч с невестой Петера, но та избегала и ее, и Мартина. Вся семья целительницы жила далеко от столицы, подруг у нее было немного. Казалось, Марте хватало компании одного Петера.

— Так легче, — ответила она, упрямо вскинув подбородок.

Силы духа этой хрупкой невысокой девушке было не занимать. Хотя иначе и быть не могло — будь у нее другой характер, едва ли она смогла бы так долго и преданно любить Петера, этого ветреного и легкомысленного чародея. И терпеть меня рядом.

Я вспомнила, как неудачно прошла наша последняя встреча. И Марта, судя по всему, тоже.

— Как… как твое здоровье? — неловко спросила она.

Я стянула перчатку с левой руки, продемонстрировала целительнице темные татуировки на кисти и запястье.

— Теперь буду ходить с украшением. Иногда рука побаливает ближе к вечеру. Чары и вовсе не получаются. Пережгла каналы. А так все неплохо.

— Сочувствую. Но я больше спрашивала о твоей беременности.

— О!

Марта фыркнула, почти так же язвительно, как раньше.

— Что, забыла о том, что в положении?

— Если бы я могла, — вырвалось у меня. — Мне все так же дурно по утрам, а тут еще эта изжога! Постоянная слабость, хотя тут, возможно, дело в другом. И отношение Мартина порой утомляет… Ох, я снова начала жаловаться?

— Ничего страшного. Самое главное, что все идет как должно. После всего, что ты пережила… Тебе повезло.

Я положила ладонь на живот и кивнула.

— Больше, чем заслужила. Видимо, этого ребенка хранят небесные силы.

Глаза Марты заблестели от слез, и она поспешно встала.

— Помогу принести служанке чай.

Ну вот, я ее расстроила. Мне действительно повезло. В очередной раз. Но не Петеру.

Говорить о нем было сложно до сих пор. Но ведь именно из-за него я пришла сюда. Когда Марта вернулась, я держала в руках обитую красным бархатом коробочку.

— Что это? — спросила она.

— Артефакты, оставшиеся от Петера. Мне понадобилось время, чтобы разобраться в работе этих чар. Это искусная и тонкая работа. Из него со временем мог бы получиться отличный ювелир. Не хуже, чем оружейник.

Внутри коробочки лежали два золотых кольца с простой гравировкой. Всего лишь имена. На меньшем имя Петера, на кольце покрупнее — Марты. Как напоминание о любимом человеке.

— Он… он действительно хотел сделать это, — потрясенно сказала целительница. — Жениться на мне.

Она надела на безымянный палец кольцо и все же расплакалась. Я поспешно обняла ее, не зная, как успокоить. Разве что попытаться отвлечь.

— Смотри! — Я забрала второй артефакт и, коснувшись гравировки, легко потерла надпись.

Марта изумленно взглянула на свою руку.

— Мое колечко нагрелось!

— Да. Это симпатическая магия. Два артефакта связаны между собой. Наверное, Петер считал это жутко романтичным — что каждый из вас, где бы он ни находился, мог бы сообщить другому, что он думает и скучает по нему.

Марта рассмеялась сквозь слезы.

— Порой он был весьма милым.

— Это правда. И я безумно скучаю по нему, — наконец смогла признаться вслух.

— Я тоже. Почему любовь не умирает вместе с человеком, которого любишь? Так было бы гораздо легче, — горько сказала Марта, вытирая слезы белоснежным платком.

Мне осталось только пожать плечами.

— Ты спрашиваешь артефактора о чувствах? Хотя, знаешь, я скажу. Деньги, вещи — не так важны. Самое драгоценное, что может оставить человек после себя, — любовь в сердцах своих близких. Это драгоценный дар, пусть любовь иногда и причиняет боль. Но даже она означает одно — ты жива, и твое сердце живо, а не превратилось в камень.

Произнесенная речь удивила и меня саму, что уж говорить о Марте.

— Спа… спасибо, София, — наконец пробормотала она.

Деликатно вытерла покрасневший носик, посмотрела на меня и достала из кармана еще один платочек. Какие же целители запасливые!