Факультет Драконьих наездниц

— Интересно, как там эльфы? — встрепенулась я и поднялась с кровати, опустив тигра на пол.

Вчера я заснула слишком быстро, хотя думала, что ни за что глаз не сомкну, пока Дан не вернется. Но тяжесть в теле и грузные мысли в голове не дали мне долго бодрствовать. С водными процедурами я закончила быстро, а вот дальше гостиной меня не пустили фрейлины, окружив своим вниманием и пригласив к завтраку, разложенными всё тут же на столе. Запах мятного чая и ароматные булочки тут же пробудили аппетит.

— Как делегация эльфов? — спросила я, присев на диван.

Сегодня в качестве утреннего туалета я выбрала платье черного цвета с гипюровой оторочкой по декольте, рукавами три четверти и достаточно пышной юбкой с воланами. Волосы служанка заплела в незамысловатую, но элегантную прическу, закрепив шпильками с ониксовыми каплями. Из украшений на мне был только лаорт, так и не изменивший свой цвет на изначальный, и родовой перстень, который отдал мне отец в день моего возвращение. Или его возвращения? Интересный вопрос.

— Результаты переговоров мы не знаем, — произнесла Мэлиса.

— А причину их неожиданного прибытия?

— Оливер прислал им весьма странное лестное письмо, на словах послы Дартании передали примерно тоже самое, — поморщилась Эссали. — Сказал, что его величество держит в пленницах его невесту. Мол, кто знает, что в следующий раз позволит себе Владыка драконов? Говорил о том, что эльфы — последний рубеж обороны, единственные, кто сможет на равных противостоять драконам, поэтому они не должны оставаться в стороне. И прочее, и прочее.

— В общем, со всех сторон Ардаан Ониксовый плохой, хотя никаких доказательств, что вы — здесь, в клане Ониксовых, у принца Оливера нет, — обиженно заключила Мэлиса, которая, судя по всему, была самой младшей из сестер.

А Далиса — старшая, она будто брала за всех ответственность. Вообще сестры хоть и были внешне почти неотличимы, характер имели абсолютно разный.

— Да и о том, что вы — истинная его величества, все молчат, — хмуро добавила Эссали.

— Правильно молчат, — кивнула Далиса. — Иначе бы ни у кого не было сомнений, что именно его величество забрал вас. Хотя пленницей в этом случае вас бы могли назвать только люди. Высшие расы, такие как эльфы, всё бы поняли. У них тоже есть кто-то вроде суженых.

— Нареченные, — кивнула Эссали. — Как они говорят, с нареченными у них совпадает биение сердце.

— Всё равно несправедливо! — поморщилась Мэлиса. — Не зря отец не пускает нас за границы Дракмара, уверяя, что там мы непременно разочаруемся в жизни, особенно в людях. Теперь я понимаю, о чем он. Принц Оливер — нехороший человек. Вот даже первый советник не выдержал и заболел!

— Заболел? — удивилась я, и увидела, как сестры шикнули на Мэлису, а девушка потупила взор. Сердце похолодело. — О чем вы? Рассказывайте.

Мой голос звучал требовательно. Я была серьезна как никогда. Девушки переглянулись и прикусили губы, но сдались под моим взглядом. Ответила Далиса:

— Герцог Вильтерос, леди.

— Что с отцом? — спросила я, уже догадываясь, что речь пойдет именно о нем.

— Никто не знает. Ходят слухи, что он плохо себя почувствовал и отбыл в герцогство. Его магия также стала… нестабильной, — закончила за сестер Эссали.

Сердце оборвалось. По крайней мере, чувство было именно такое. Я резко поднялась на ноги и прошла к окну, ощущая, как к глазам подступают слезы, а к горлу — ком. Воздуха стало не хватать. Папа. Он в опасности.

Я дотронулась до перстня на пальце — того самого, который герцог Вильтерос вернул мне при встрече в академии. Сейчас я догадалась, что он вновь знает, где я. Но на этот раз умышленно скрывает информацию, значит, избегает условий договора о помиловании. Теперь с каждым днем его здоровье будет ухудшаться, а магия — истончаться. Таковы были условия договора — его жизнь.

Когда-то помилованная жизнь.

Что же я наделала? Но откуда отец узнал, что я здесь? И почему не рассказал Оливеру? Он решил подставить себя под удар, чтобы у Оливера не было доказательств, что именно драконы выкрали меня, нанесли смертельную обиду будущему правителю Дартании? Если бы у него появились доказательства, то правители других держав охотнее бы откликались на призыв Оливера выступить против Дракмара.

Тогда бы у него появился повод. Весомый повод нападать на Дракмар, обвинив драконов в бесчестии, своеволии и самоуправстве. Драконов боялись, уважали и мирились с их могуществом лишь потому, что драконы всегда поступали разумно и никогда не ущемляли другие народы. Но если эти самые народы выступят единым щитом, увидят, как драконы переступили черту…

Я шумно выдохнула и вновь прокрутила на пальце перстень. Догадка озарила внезапно. Перстень! Я перешла на магическое зрение, больше не боясь использовать свою магию, и увидела новые нити — красные, на крови, сильнейшая магия, через которую кровный родственник мог меня почувствовать на любом расстоянии, пока перстень на мне.