Факультет форменных мерзавцев

Взяв в руки кружку, поняла, что цветку не место в этой части дома. Вот так просто. Опомнилась уже у входной двери. Прислушалась к себе и поняла, что это не чье-то дурное воздействие, а именно мой дар. Но все же пришлось вернуться и написать записку Тардилару, предупредив его о том, куда я делась.

Перед выходом захватила и свой портфель, в котором хранилась таинственная папка эра Бири.

На моей части дома было холодно и сыро. Пахло почему-то землей, а еще царила атмосфера отчаяния. Сразу проверив руны-печати на кухне, я всерьез распереживалась – они почти стерлись. Хатистер набирал силу с той стороны, и я больше не сомневалась, что это его злость вгоняет меня в такую тоску.

Достав из портфеля мел, я обрисовала границы рун заново, вливая почти все имеющиеся силы. Потом упала на стул и, едва дыша, наблюдала за первоцветом, тянущим стебельки к двери, ведущей в сад. Растение чувствовало зло и стремилось туда, чтобы очистить землю.

– Мой маленький рыцарь, – шепнула, нежно погладив ближайший лепесток. И сразу на душе стало светлее.

Дальше взгляд упал на открытый портфель.

«Папка», – пронеслось в голове.

Осторожно вынув ее, открыла, и на меня сразу свалился ворох вырезок из маг-вестника. Пришлось собирать их, складывать стопочкой и вспоминать гиену недобрым словом. Только слова оборвались, стоило увидеть фотографию на одной из бумажек. Не узнать его было легко, но я почему-то сразу поняла – там был запечатлен наш хатистер. Не тот, что сейчас бродит неприкаянным по саду, а человек. До смерти.

Высокий, поджарый, хорошо одетый, со взглядом, от которого хотелось спрятаться. Даже теперь, спустя много-много лет, от изображенного на фотографии веяло силой и властностью.

«Эр Пастес Романов», – прочитала под фото. Далее следовали годы жизни. Вернее, один год – рождения, а затем, после дефиса, стояло многоточие. В скобках объяснялось: «пропал без вести».

Я положила вырезки на стол. Отстранилась и перевела взгляд на дверь. Очевидно, эр Романов вовсе не пропал, а был убит, причем весьма жестоко. Закопан заживо, при этом скованный магическим заклятием оцепенения. Его гнев и ненависть к убийце сыграли жуткую роль – мужчина так и не принял смерть, даже когда задохнулся, превратившись в хатистера и выжидая момента, когда смог бы отомстить обидчику.

Тогда по всему выходило, что этот самый обидчик объявился. Я посмотрела на дату выхода вестника. Двадцать восемь лет назад. Долго же Романов ждал…

Итак, кто-то убил его в саду, закопал и сбежал. А теперь появился и разбудил зло.

Я нервно вздохнула, не с первого раза протолкнув в легкие воздух, и открыла папку снова. Там были бумаги. Пожелтевшие от времени протоколы, акты, допросные ведомости… Я пролистала их быстро, жадно вглядываясь только в фотокарточки, прикрепленные сверху ржавыми скрепками. Сейчас такие и не использует никто. Разве что старшее поколение. Такие, как эр Пак или мой отец.

Или эр Бири. Зачем он дал мне все эти документы? И откуда они у него самого?

Ответ нашелся, стоило вчитаться в расшифровку подписи на одном из актов.

«Младший следователь полисмагического отделения номер двадцать три дробь один, эр Адам Бири».

Он вел дело о пропаже девушки, некой эры Виды Романовой.

Еще несколько документов спустя я наконец поняла, что держала в руках. Дело об исчезновении девушки – невесты некоего Х. Троблеса и дочери крупного чиновника П. Романова. Кроме того, судя по опросам свидетелей, за ней ухаживал магистр Эверет Асти, построивший дом, в котором я имела «счастье» поселиться.

Вот вам и любовный треугольник.

Задумчиво постучав по столу пальцами, я снова уставилась на газетные вырезки. Кажется, эр Бири не успокоился, когда не смог определить, куда делась эра Вида Романова, и продолжал искать даже спустя годы. Он собирал обрывки сведений и бережно складывал в папку, где хранились, теперь я это поняла, копии всех документов из дела.

К слову, найти девушку так и не удалось, так что не удивлюсь, если в саду не одно тело ожидает эксгумации.

Снова я покосилась на дверь в сад и сразу подпрыгнула от скрипа.

– Аурика! – Голос котика раздался от входа.

Я еще не успела ни о чем конкретном подумать, но уже закинула документы в папку и сунула к себе в портфель.

– Вы здесь, – не спросил, а выдохнул с облегчением Акель, появляясь на кухне.

Я как раз крутила в руках мел.

– Да. Вы нашли мою записку?

– Нашел. – Он посмотрел на меня и прошел к рунам. – Прекрасная работа. Но вам не стоило заниматься этим самостоятельно. Почувствовали зов силы?

Я кивнула и поднялась, обдумывая, стоит ли рассказать Тардилару про папку от гиены. Или нет? Кто-то ведь растревожил хатистера, пробравшись в мой сад, и быть им может кто угодно.

– А в комнате окно проверяли? – уточнил Тардилар. – Нет? Дайте мел. Надо же, не встречал настолько сильного неупокоенного. Такое ощущение, что его ненависть кто-то постоянно подпитывает…