Факультет Хэ[СИ]

— Как говорят итальянцы, все женщины проститутки, кроме моей мамы. Она святая — утвердительно кивнув, хакерша хрустнула сухариком, щелкнула кнопкой, и захихикала.

— Сама–то кто по половой принадлежности?

— Программерша.

— Оно заметно — задумчиво произнесла Алена — чего это ты там делаешь?

— Ломанула пентагон.

— Нахрена? Что у них там есть–то?

— Обычный веб–сервак на сотню страниц с информацией на типичной CMS'ке, которая полтора года без апдейтов. Думаешь доступ к чему–то серьезному вывесят в интернеты?

— Нет, конечно. Но зачем?

— Да так, из мести. На всякий случай оставила ругань в адрес американского правительства на арабском.

— Стесняюсь спросить, нафейхоа?

— Просто так. Меня недавно в кафе… Куда я, к слову, с твоей подачки, сходила… Араб в общем пытался кадрить.

Алена покачала головой и посмотрела на ругань написанную на арабском. Иногда — Светлана грамотный и квалифицированный специалист, а иногда — прыщавый школьник, начитавшийся журнала «хакер».

— А арабский как изучила?

— Гугель транслейт.

В том, что ругань на арабском не поймут ни арабы, ни американцы, Алена была теперь уверена на сто процентов.

— Лучше бы пошла, что–ли Андрея закадрила, благо место вакантно. Он–то получше арабов всяких будет.

— Да ну тебя… в /dev/null. Если лучше, чего сама–то что сидишь на месте?

Алена сделала вид, что не услышала остроты.

* * *

Джип медленно колесил по бескрайним просторам соединенных штатов. Бэн Томпсон, физик–теоретик, проводивший с гостьей собеседование сидел за рулем. После того, как он подтвердил, что та знает предмет на твердую пятерку, его попросили проводить Сильноплющиель небольшого городка Holy Crapville, что где–то в глубине Техаса. Со слов Бэна это был один из основных исследовательских центров, куда отбирали лучших из лучших. И это льстило.

— А ты и вправду русский знаешь? — нарушил молчание Бэн.

— Ага — кивнула Сильноплющиель, поправила темные очки и хлебнула колы. На жаре на вкус она стала похожа по вкусу на раствор хозяйственного мыла в газированной минералке «есентуки номер четыре», с небольшим добавлением сахара.

— А как с русского переводится… — Акцент у Бена был заметный — «Жизнь бьет ключом»?

— Life hits you with a wrench (Жизнь бьет тебя гаечным ключом — досл. перевод) — не задумываясь перевела Сильноплющиель, после отложила колу и догадалась открыть выданные ей документы.

— О Боги. Именем святого Плющдендрона, куда я попала? — от возмущения она перешла на родной, уже порядком забытый язык.

— Что такое? — спросил Бэн.

— Они думают что я из Кореи. Или из Китая. Или еще откуда.

— Почему?

— Они пишут мое имя через черточку.

— Силь — Но-Плющиель.

Когда давно, дома, около пяти сотен лет назад, за такое искажение имени сажали на кол. Деревянный кол предварительно сдабривали специями и ароматными благовониями. Конечно, сейчас так уже никто давно не делает, темные века позади, но как же захотелось вспомнить традицию…

— Ладно, бывает. Имя у тебя редкое, не против если я тебя просто Силь называть буду? Мой язык твое имечко полностью не выговорит.

— Nope — ответила Сильноплющиель.

— Где ты так английский выучила?

— Статьи читаю научные в основном, вот и выучила. Мне языки легко даются.

— А на русском мало?

— Хватает, но читать сложнее. Мой родной язык на сорок процентов менее избыточен, чем русский. На русском сильно навороченные термины, в голове не укладываются. С английским как–то проще.

— И давно ты занимаешься физикой?

— Года два, как–то раньше не приходилось. А ты?

— Закончил MIT. Хоть и не люблю я это дело. Знаешь, всю жизнь хотел ферму, пару полей, трактор и кукурузник.

«Не знаю как кукурузник, а вот я по хорошему маршрутным трактором из рашки я уже воспользовалась» — мысленно вздохнула остроухая.

— А после?

— А что после. Мамаша настояла, чтобы шел дальше, получал этот Ph. D., будь он не ладен. Закончилось плохо.

— Плохо?

— Плохо. В Holy Сrapville отправили, как одного из лучших.

— Что это за место?

— Городок, вокруг исследовательского центра где живут ученые. Мозги, которые соскребают по всем штатам.

— Вроде закрытых академгородков?

— Наверное, многое копировали во времена холодной войны. Он не то, чтобы сильно закрытый… В общем, сама увидишь. Но я бы сказал так. Если наша разведка, сопрет у вас что–то, оно с вероятностью девяносто процентов попадает туда.

«НИИ ФИГНИ» по–американски? Вот уж любопытно» — задумалась Сильноплющиель.

— А чем так плох Holy Crapville?

— Работать надо, там менеджмент суровый. Все бывшие ученые, которые знают, когда ты бездельничаешь, а когда нет. Сами потому что такими были. — Бен вздохнул — А я хочу гребаную ферму, трактор и кукурузник.

— Над чем хоть работаешь–то?

— Ну последний месяц, над тетрадкой твоего русского друга, по которой наши собираются делать проект «Энтерпрайз».

— «Энтерпрайз»?

— Тебе дали доступ, но считай на небольшом уровне. В двух словах — первый корабль, который полетит до другой звезды. Мы делаем реактор, который будет питать двигатели, который разгонят его до сверхсветовой скорости. Ибо твой друг все нужное для этого придумал.

— Амбициозно.