Факультет. Том 3

Вся эта речь была настолько мне знакома, что я нахмурился. Где-то я это уже слышал, но никак не мог вспомнить, где именно.

Мою реакцию Нибон посчитал разочарованием, поэтому добавил:

— Да, я уже в отставке, как и мой друг.

— Рик Остейн, — представился второй мужчина, поджарый и жилистый.

— Извините мою заминку, — сказал я, — но сейчас я понял что, кажется, знаком с вашим сослуживцем. Он тоже участвовал в сражении при Дионе и имел непосредственное отношение к «Марианне».

Нибон вскинул брови.

— И кто это?

— Эмиль Ульрик Джун Кра… — начал я.

— Эмиль? Вы знаете Эмиля? — удивился Остейн.

Нибон широко улыбнулся.

— Красавчик Эмиль. Так мы его звали. Ну и как он поживает?

— Он работает у Альмагора Стронга. Один из лучших сотрудников Трон-Стронга. Легенда.

Я не стал добавлять, что Эмиль — простой вахтёр.

Мужчины закивали.

— Эмиль, наш дорогой Эмиль. Он всегда отличался характером и живостью ума.

Я поднял бокал.

— Предлагаю выпить за прошлые военные успехи Атласа. Великое было время.

Нибон и Остейн охотно поддержали тост, хоть и не без грусти.

Сделав пару крупных глотков амброзии, я пробормотал, как бы невпопад:

— Отличная штука, эта амброзия, но, признаюсь, адами Фонтей делает напиток куда лучше.

Я ждал эффекта, и он последовал почти мгновенно.

— Фонтей? — уставился на меня Нибон. — Филат Фонтей?

Он посмотрел на Остейна.

— Похоже, сегодня день воспоминаний старых сослуживцев, друг мой, — сказал тот и глянул на меня с уважением.

— Адами Фонтей заведует нашим больничным чертогом и как раз сейчас спасает жизнь моему командиру, который был ранен в бою с сильфами, когда мы шли к мосту.

Я сказал это, делая акценты на нужных словах, чтобы вызвать к себе ещё больше доверия и тоски по былым временам у отставных военных.

— Фонтей… дружище Фонтей… — покачал головой Нибон. — Он всегда и везде спасал жизни всем, кто в этом нуждался. Такой он был, наш Фонтей. Великий маг.

— И амброзию он нам варил, помнишь? — усмехнулся Остейн. — Даже после боя умудрялся это делать, когда все только и мечтали, чтобы упасть навзничь и поспать хоть пару часов. И скажу честно, вкус той амброзии я не забуду никогда, молодой человек.

В его глазах снова отразилась тоска.

— Вы спасли Дион от отбросов, настоящий подвиг, — кивнул я. — Да и Гнездовья не испугались. Я слышал, там такая защита, что не каждый маг пройдёт, а вы не побоялись туда пойти.

Нибон и Остейн перестали улыбаться.

— Если хоть кто-то мне скажет, что в тот день мы не боялись, я отвечу, что он нахальный льстец, — процедил Нибон.

Я промолчал, напряжённо ожидая хоть какой-нибудь информации.

Неважно, чем я вызвал желание Нибона высказаться, главное, чтобы это были слова правды. А мужчина на меня разозлился, и его гнев был искренним и жгучим.

Однако он неожиданно замолчал, щуря на меня глаза.

— Мы не прошли тогда второе звено защитных цепей, — ответил вместо него Остейн. — Гнездовье — это настоящая чёрная крепость. Его башни, его стены, его аура. Этот город дышит. Он вдыхает жизнь, а выдыхает смерть. Сколько магов погибло тогда… никакой Фонтей не смог помочь, как ни старался. Даже великий маг-джадуг не смог справиться с таким потоком смерти, какая ждала нас в тот день…

— Фонтей знал, что не справится, — перебил сослуживца Нибон. — Он нарушил мой приказ стоять на первом звене и сдерживать атаку с флангов. Если бы не он, мы бы не попали тогда в то пекло, которое с улыбкой называют «Осада Гнездовья». Но ничего, что могло вызвать улыбку, там не было.

Я продолжал молчать и ловить каждое слово Нибона и Остейна.

Казалось, они обо мне вообще забыли.

— Фонтей хотел как лучше, Одвард, ты же знаешь.

— Его самонадеянность стоила нам «Марианны», последнего боевого судна, сохранившегося после ураганов. Его выходка стоила нам «Марианны»!

— И за это ты оставил его погибать, Одвард?!

Нибон и Остейн повысили голос, и ближайшие гости начали с опасением коситься на мужчин.

Я же продолжал молчать и слушать, раззудив их воспоминания.

— Филат вернулся оттуда, Рик, — уже тише сказал Нибон. — Значит, не такой уж он был и беспомощный. Как он вернулся? Как?

— Никто не знает, кроме него самого. Возможно, Эмиль что-то видел, он как раз в том звене находился, рядом с Фонтеем, но вряд ли Эмиль хоть что-то помнит. Его в тот день контузило.

Остейн промолчал и, кажется, вдруг вспомнил, что я тоже тут.

— Извините, адами Нобу, слишком болезненные воспоминания.

Я тихо выдохнул от напряжения.

— Ничего. Это страшные события, я понимаю…

И тут мне в локоть вцепились пальцы.

— Простите, адами, я украду у вас моего кавалера?

Триш.

Очень вовремя.

Её появление моментально разрядило обстановку, но зато обрубило все разговоры насчёт Фонтея и Гнездовья.

— Конечно, эвен Лаван, — кивнул Нибон. — Примите уважение вашему отцу.

— Благодарю, адами, — то ли оскалилась, то ли улыбнулась Триш.

Она буквально выдернула меня из общества военных и потянула в сторону боковых дверей.

— Триш, какого хрена?

— Нам срочно надо поговорить, — прошептала она с ужасом в голосе. — Прямо сейчас.

В этот момент помощник Йорго начал толкать речь насчёт нас шестерых. Триш, конечно, не упомянул, но её это вообще не волновало.