Факультет уникальной магии

Медленно поворачиваясь, Гран не отрывал глаз от пола. Едва он обвел взглядом всю надпись, руны замерцали и по контуру круга взвился золотистый свет. Не слишком яркий, чтобы пришлось закрывать глаза, но все же достаточной силы, чтобы Грана нельзя было толком разглядеть. Зато прекрасно просматривалось другое. В этом круге света из завертевшихся сполохов сформировался силуэт огромного медведя. Настолько четко и правдоподобно, что казалось, зверь вот-вот зарычит. И вот ведь странно, Гран при этом никуда не делся. Все так же в человеческом обличье стоял в центре круга. Получается, именно медведь и есть его тотемный зверь?

Но все исчезло в один миг: и эфемерный образ, и сияние. Чуть растерянный Гран несколько раз сморгнул и перевел взгляд на декана.

— И что? — спросил он, явно этим выражая нашу общую мысль. По крайней мере, мою точно.

— Ты можешь превратиться в своего тотемного зверя, — задумчиво ответил Вейнс, — и делать это как раз таки по желанию, а не случайным образом. Но этому тебе придется учиться. И то не могу обещать, что успеешь это сделать до конца семестра. Шанс, конечно, есть. Но тут главное не только твое усердие, но еще чтобы никто не узнал о нарушении запрета. Если Вандис или его соглядатаи прознают о наших занятиях, вас выставят отсюда еще до закрытия факультета.

Гран ничего не ответил. Все так же пребывая в растерянности, он вышел из круга и присел на место.

— Кто следующий? — Декан оглядел нас. — Реф?

Тот вроде как даже успел задремать. Но все же ответил:

— Я вообще-то не уникальный маг, а самый что ни на есть обычный боевой. Насколько я понял, вы очень даже в курсе, за какие такие героические заслуги я здесь оказался.

— А, ну да. — Декан кивнул. — Кто тогда следующий?

— Давайте я. — Тавер бодро направился в центр круга и затараторил: — Я вообще-то артефактор, но у меня, как и у Грана, есть, так сказать, элемент непредсказуемости. Вот, к примеру, нужно создать артефакт с определенными свойствами. Я создаю. Да, в лучшем случае такие свойства есть, но они обычно лишь второстепенные, а основное предназначение оказывается совсем другим. А я ведь такого и близко не замысливал. Так что у меня это, скорее, не уникальность, а как бы сказать… недоразвитость моей магии. — Он чуть виновато улыбнулся.

— Обычно никому из уникальных магов не дается особенность без возможности ее контролировать, — возразил Вейнс. — Давай посмотрим, — он кивнул на рунную надпись.

Тавер так же обвел ее по кругу взглядом. Так же взвился вверх золотистый свет и замелькали хороводом сполохи. Они мирно соединялись между собой, словно детали неведомой конструкции. И вдруг что-то ярко полыхнуло прямо посредине, и тут же все исчезло.

И что все это значит? — тут же спросил Тавер.

Кхм… — Вейнс по-прежнему смотрел на то место, где до этого полыхнула вспышка. — Насколько я понимаю, ты сам неосознанно задаешь некие другие свойства своим созданиям. Почему так происходит — этого я понять не могу. Как и не могу сказать, можно ли это исправить. Но думаю, стоит попытаться хотя бы поменять соотношение сторон. Чтобы основное свойство все же ты задавал осознанно, а побочные уже были бы, так сказать, случайными.

Следующей в круг вызвалась Дарла.

— А ты уверена, что ты — некромантка? — на всякий случай уточнил декан.

Миловидная блондинка чуть обиженно поджала губы.

— Уверена, конечно.

— Получается, именно в несоответствии внешности с призванием и есть твоя уникальность?

— И не стыдно вам обижать девушку? — Дарла насупилась еще больше.

Вейнс совсем растерялся.

— Вообще-то некроманты и не способны обижаться…

— А я вот такая вот нетипичная. Ну, мы смотреть мой дар будем или как?

Декан в ответ просто кивнул, видимо, опасаясь лишним словом Дарлу задеть.

Снова взвился по кругу свет, снова замелькали сполохи. Но кроме этого под потолком началась разрастаться темная хмарь, подобно грозовому облаку. Да только золотистые сполохи продолжали туда-сюда хаотично носиться, сводя всю мрачность темноты на нет.

— Тут сложно сказать что-то совсем уж определенное, — осторожно произнес Вейнс. — Но я читал упоминания о подобном. Как бы выразиться… Ты все же не совсем некромант. Тут сущность смерти выступает чуть ли не с противоположной своей стороны. Ты не управляешь смертью, ты, наоборот, способна дать крохи жизни. Ты не просто поднимаешь мертвых, ты даешь им возможность хоть ненадолго снова ощутить жизнь. Отсюда и эмоциональность. И твоя — как все же более склонной к жизни, чем к смерти, и тех, кого ты, так сказать, оживляешь. Одно дело — выдернуть умершего из небытия в неких своих целях. И совсем другое — пригласить его ненадолго обратно в жизнь. По сути, твое влияние на мертвых из-за этого куда сильнее, чем у всех других некромантов.

Дарла так впечатлилась, что даже ничего не сказала. Просто молча прошла на свое место.

А следующей в круг робко вышла Аниль.