Факультет закрытых знаний

– Пи-и-и! – разнесся по подвалу бывшего архива дружный вопль мышиной армии.

Скинув халат и оставив его на последней ступеньке, я торопливо обернулась и черной тенью скользнула во мрак. Оговорюсь сразу: во всем виноваты инстинкты!

За три последние декады я слишком мало оборачивалась, к тому же мою вторую ипостась невероятно сильно напрягали постоянные блокировки на занятиях Ши-Вана, поэтому нет ничего удивительного в том, что черной проказнице захотелось чуток пошалить.

Спустя двадцать минут военных действий мышиная армия под предводительством Блоша была прилично потрепана и покусана, но продолжала мужественно сражаться, теснимая черной быстрой пардой. Катапульты были снесены практически сразу одним ударом лапы, оборонительные пункты подверглись массированным атакам черного хвоста, а пехота, вооруженная прикрепленными к хвостам зубочистками, вынужденно отступила под натиском острых зубов и длинных когтей.

Охваченная азартом, я носилась по пыльному подвалу, загоняя неприятеля то под стеллаж, то на балку, то в норку. Казалось, у мышей нет шанса, но я просчиталась. Серые действительно подготовились.

В какой-то момент, когда я уже мысленно праздновала победу, мышиное воинство перегруппировалось и рвануло в сторону лестницы. Ведомая инстинктом преследования, черная кошка побежала следом.

– Пи! Пи-и! Пи-и-и!!! – заверещал кто-то над головой, и неожиданно по мне ударил еще залп катапульт, спрятанных на одной из полок стеллажа.

Вот только теперь боевое братство серых не стало заморачиваться с крупами, семечками и прочим мусором. Они били на полное поражение противника: стыренной у кого-то из преподов гремучей смесью порошка валерьяны и мяты.

Не успев затормозить, я с разгона влетела в облако, вдохнула отравленный воздух, громко чихнула раз, другой… Затем неглубоко вдохнула, задержала дыхание, попятилась, снова чихнула, сделала вынужденный вдох… И вот тут-то меня и накрыло.

Неожиданно мрачный мир темного подвала приобрел восхитительно позитивные оттенки, а мыши перестали казаться чем-то маленьким и противным. Захотелось упасть на спинку и поваляться, громко мурлыкая на всю западную пристройку и полной грудью вдыхая пьянящий запах валерьянки с мятой.

– Пи-и-и!!! – раздалась с потолка очередная команда, и меня вновь накрыло.

Причем в прямом смысле слова! И не абы чем, а самой настоящей рыболовной сетью.

Еще не вполне уверенная, что попала в ловушку, я тронула тонкое кружево лапой, попыталась перевернуться, запуталась еще больше и, не устояв на лапах, с позором плюхнулась на пол.

– Пи-и-и! – радостно заверещали мыши.

Вдохнув полной грудью, я глупо мурлыкнула и потерлась мордой о пол, усыпанный порошком. Надо перейти в боевую форму, разорвать когтями сеть и встать, но что-то как-то лень… Да и зачем шевелиться, если так приятно просто валяться и чувствовать, как прекрасен этот восхитительный мир?

О этот чудесный, невероятный мир! Если бы я могла, то сейчас с таким удовольствием обняла бы его всеми четырьмя лапами и лизнула в щеку! Мир, пропитанный удивительно знакомыми запахами свежести, металла, с едва уловимым оттенком цветущей череды! Мир, состоящий из удивительного контраста силы и осторожной нежности!

Мир внезапно покачнулся и что-то недовольно буркнул.

– Вейрис, придите в себя.

Клокочущее внутри чувство запредельной эйфории потребовало поделиться с миром своим счастьем, поэтому я замурлыкала, покрепче обняла мир лапами и принялась тереться о чью-то гладко выбритую щеку, приятно пахнущую одеколоном. Миру это почему-то не показалось приятным, и он заметно напрягся.

– Мур-р, – потребовала я и все-таки лизнула мир в щеку.

– Вейрис, вы вообще-то тяжелая…

Я фыркнула, недовольная намеком, но решила пропустить эту бестактность мимо своих хорошеньких ушек. Уткнулась в мужское плечо черной мордой и только громче замурлыкала.

Хорошо-то как!

– Ноэми, – вновь пристал мир, – вы оставите зацепки на форме.

Нет, вы слышали?! Ему жалко, что ли? Пожалел для маленькой милой кошечки какой-то там формы?

Эта бесчувственность мира к кошачьим надобностям стала до того обидной, что я печально вздохнула и попыталась теснее прижаться к теплой груди.

Меня осторожно погладили по спинке, затем чья-то широкая ладонь легла чуть выше и неловко потрепала по загривку, словно собаку. Но я даже хвостом не дернула, откровенно наслаждаясь ситуацией и неожиданной отзывчивостью этого всегда несправедливого ко мне мира.

Недалеко раздался треск, с грохотом упало на пол что-то увесистое, а затем сотни маленьких ножек кинулись врассыпную.

Мир вздрогнул от неожиданности и резко отдернул ладонь.

– Вейрис, придите в себя.

Вот ведь пристал, как пьяный к пустому стакану! Ну никакого уважения к желаниям маленькой пушистой пардочки!

Еще раз мысленно посетовав на несправедливость этого жестокого мира, я вздохнула, зажмурилась и исполнила высказанную просьбу. Ну то есть перешла из кошачьей формы в человеческую. Мир разразился не самыми цензурными словосочетаниями, напрягся и хрипло уточнил:

– Вейрис, вы издеваетесь?