Факундо

Но не подумайте, что Росас не добился прогресса Республики, кото­рую он рвет на куски, нет, он великое, мощное орудие в руках Прови­дения, осуществляющее все, что важно для будущего родины. Посмот­рите, как это происходит. До него и до Кироги федералистский дух царил в провинциях, в городах, в федералистах, да и в самих унитариях; он искореняет его и создает для собственной выгоды унитарную систему, которую Ривадавиа хотел использовать для общего блага. Сегодня все эти мелкие каудильо из глубинных провинций, униженные и опозорен­ные, дрожат от страха, опасаясь прогневать его, боятся вдохнуть и вы­дохнуть без его на то согласия. Идея унитариев воплощена в жизнь — лишний здесь только тиран, и в тот день, когда одержит верх достойное правительство, оно не встретит сопротивления со стороны провинций, и все будет готово к объединению страны.

Гражданская война заставила портеньо двинуться в глубинку, а жи­телей внутренних районов перебираться из одних провинций в другие. Люди узнали, поняли друг друга, стали ближе в большей степени, чем того хотелось тирану; потому-то он и хлопочет об упразднении почтовой связи и переписки, потому он и следит за всеми. Вот это и есть настоя­щее объединение. Прежде существовали два различных общества: город и пампа, а когда пампа хлынула в города, гаучо стали гражданами и сторонниками городов.

Монтонера исчезает, поскольку обезлюдели ее старинные центры — Ла-Риоха, Сан-Луис, Санта-Фе и Энтре-Риос, и сейчас гаучо упомянутых трех провинций разбрелись по равнинам и пампе, помогая противникам Росаса. Росас ненавидит иностранцев? Иностранцы участвуют в борьбе на стороне сил цивилизации Америки и вот уже на протяжении трех лет, недоступные в Монтевидео его власти, показывают всей Республике, что Росас не так уж непобедим и что можно еще с ним бороться. Вновь во­оружается Коррьентес, и под командованием самого умелого и самого европейского генерала, какой только есть в Республике[431], готовится начать войну по всей форме, ибо все прошлые ошибки послужили уроком на будущее. То, что происходит в Коррьентес, произойдет во всех про­винциях, в одних сегодня, в других завтра, поскольку от этого зависят их жизнь, их будущее.

Росас лишил своих сограждан всех прав и гарантий? Да, но ему не удалось сделать этого в отношении иностранцев, и они безопасно могут ходить по Буэнос-Айресу. Каждый контракт, который заключает искон­ный сын страны, подписывается вместо него иностранцем, и нет такого общества, нет такого дела, в котором они не принимали бы участия. Та­ким образом, права и гарантии существуют в Буэнос-Айресе и под гне­том деспотизма. «Какой хороший слуга этот ваш ирландец!» — говорил господину один прохожий в Буэнос-Айресе.— «Да, отвечает тот,— я за то и взял его, он не шпионит за мной и всегда подписывает все мои документы. Здесь только слуги-иностранцы не беспокоятся за свою жизнь и имущество».

Росаса возвели к власти гаучо, плебеи и компадрито? Теперь они бу­дут уничтожены — его войско пожрет их. Ведь ныне повсюду молочни­ки, слуги, булочники, батраки и пастухи — немцы, англичане, баски, итальянцы, испанцы. Расход людей таков, столько человеческих жизней потребовалось за десять лет для насаждения американизма, что в конце концов американское население исчерпалось — все оно согнано в пехоту, которую косит шрапнель с восхода и до захода солнца. На линии фронта у Монтевидео есть пехотное подразделение, в котором не осталось ни одного солдата — всего лишь два офицера из тех, кто входил в него вна­чале. Население Аргентины исчезает, его место занимают иностранцы под вопли Масорки и «Гасеты»: «Смерть иноземцам!», подобно тому как «Унидад» заходилась в крике: «Смерть унитариям!», а Федерация гибла с лозунгом: «Да здравствует федерация!».

Росас не желает судоходства на реках? Так вот: Парагвай поднима­ется с оружием в руках, присоединяется к противникам Росаса — к Уру­гваю, к Англии и Франции, которым необходимы речные пути, чтобы до­браться до несметных богатств, скрытых в глубинах Америки. Боливия, хочет она того или нет, также присоединится к ним, и Санта-Фе, и Кор­дова, Энтре-Риос, Коррьентес, Жужуй, Сальта и Тукуман последуют ее примеру, как только поймут, что их интересы, их будущее зависит от рек — эти реки, на берегах которых они дремлют сегодня, вместо того, чтобы жить, должны стать проводниками богатств; сегодня же один Ро­сас пользуется портом, владение которым приносит миллионные прибыли, помогающие держать провинции в нищете. Вопрос о судоходстве по ре­кам, впадающим в Ла-Плату, сегодня стал вопросом европейским, аме­риканским и аргентинским одновременно, и поэтому борьба с Росасом будет вестись как в самой Аргентине, так и вне ее до тех пор, пока ти­ран не падет и не начнется свободная навигация. Таким образом, то, чего не удалось добиться унитариям, придававшим большое значение речному судоходству, достигается сегодня упорством жителей пампы.