Факундо

Речь идет о группе блестящих молодых мыслителей, писателей, поэтов, общественных деятелей, составившей «Поколение 1837 года», которое, едва выйдя на арену общественной жизни, тут же стало объектом пре­следований со стороны Росаса. Это, если говорить о центральных фигу­рах, чья деятельность оставила огромный след в истории молодой куль­туры, Эстебан Эчеверриа (1805—1851), Хуан Баутиста Альберди (1810— 1884), Хуан Мариа Гутьеррес (1809—1878), Висенте Фидель Лопес (1815—1903), Хосе Мармоль (1817—1871)... Романтики по своим фило­софским и эстетическим представлениям, они были романтиками и в об­щественной деятельности. После того как Росас разогнал Литературный салон, в котором встречались молодые писатели и философы, Эчеверриа создает в 1838 г. тайное революционное общество «Майская ассоциация» (или «Молодая Аргентина») по образцу «Молодой Италии», организован­ной Джузеппе Мадзини, пишет с участием Альберди «Символические слова» (их текст приводит Сармьенто в последней главе «Факундо»), ко­торые становятся основой более обширного, важнейшего в истории ла­тиноамериканской общественной мысли XIX в. документа «Социалисти­ческое учение»[463], провозглашающего основы создания новой Аргентины. Яркий образец «социального романтизма», «Учение» наследовало главные идеалы Майской революции и включало идеи утопического социализма.

Существуют предположения о связи членов «Майской ассоциации» с военно-политическим заговором против Росаса, вылившимся в 1839 г. в «Восстание Юга». Ввиду неминуемой расправы всем членам «Майской ассоциации» приходится эмигрировать в провинции и соседние страны.

Эмигрировавший в столицу Уругвая Монтевидео Альберди создал там отделение Ассоциации, в которое вошли Бартоломе Митре (1821—1906), будущий соратник Сармьенто, президент страны и крупный историк, Хуан Мариа Гутьеррес, Хосе Мармоль и видные уругвайские деятели культуры. Продолжают создаваться провинциальные филиалы и в самой Аргентине. Ставший впоследствии также соратником Сармьенто и извест­ным историком, тогда молодой писатель Висенте Фидель Лопес основал подобный филиал в Кордове. В Тукумане его возглавил молодой губернатор-унитарий Марко Авельянеда. Наконец, Мануэль Кирога Росас соз­дает в столице провинции Сан-Хуан отделение, куда привлекает, помимо других, и Сармьенто. Идеи «Майской ассоциации» и становятся пита­тельной средой, взращивающей талант и боевой дух Сармьенто. Но в сравнении с основателями-романтиками, как уже отмечалось, он сделает следующий логический шаг в развитии их программы, шаг, который об­наружит всю сложность, неоднозначность и скрытый драматизм истори­ческого процесса, в очередной раз рушащего утопические проекты, точ­но так же, как это произошло с проектами «поколения Мая».

К тому времени уже 27-летний Доминго Фаустино Сармьенто (при рождении он был наречен Валентином Фаустино Сармьенто, но в семье его звали по имени Св. Доминго) прошел большую школу жизненной практики, отличную от академических занятий и литературных споров молодых романтиков из Буэнос-Айреса. Родился Сармьенто в старинной семье, история которой восходила ко временам конкисты Чили. Отец его, Хосе Клементе, был креолом испанских корней, мать, Паула Альбаррасин, происходила из испано-мавританского рода. Временами семья жила в крайней бедности, дом держался благодаря упорному труду матери, которой рано начал помогать Доминго Фаустино, пятый ребенок в семье. Сармьенто писал: «С пятнадцати лет я стал главой семьи... никогда не признавал ничьего авторитета и всегда уповал на самого себя...»[464] Отец Сармьенто, типичный креол по характеру, великодушный и непрактич­ный, с самого начала Майской революции стал восторженным привер­женцем патриотических идей, на стороне Сан-Мартина участвовал в зна­менитом сражении при Чакабуко в Чили в 1817 г., на родину вернулся со славой и с пленными испанскими военными и был прозван за красно­речие «матерью-родиной». Отец пытался разными способами наладить учебу Доминго Фаустино, добиться государственной стипендии, чтобы сын стал «полезным Америке», писал о нем Бернардино Ривадавиа, од­нако безрезультатно. Учился Сармьенто урывками, хотя способностями обладал незаурядными. В «Факундо» Сармьенто вспоминает учителей братьев Родригесов, приехавших в Сан-Хуан из Буэнос-Айреса и создав­ших там новую по духу «Школу родины», где господствовал дух идей Просвещения, республиканизма, патриотизма. Сармьенто за успехи был отмечен ими особо: ему как «первому гражданину класса» было соору­жено специальное высокое кресло, возвышавшееся над остальными.