Фалько

– А я знаю, кто вы, – развязно сказал он Фалько. – Я все знаю.

– И что же ты знаешь? – спросил явно позабавленный адмирал.

– Все, что делает этот твой цепной пес, – Керальт сантиметров на десять раздвинул большой и указательный пальцы. – У меня вот такой толщины досье на него. И как оружием торговал, и сколько трупов на нем. Все знаю!

– Все, да не все, – недобро улыбнулся адмирал.

Фалько смотрел на Керальта, не размыкая губ. А тот метнул на адмирала злобный взгляд:

– Играйте, играйте в шпионов, пока можно.

И с этими словами вышел из бара вместе с остальными. Фалько продолжал смотреть – теперь уже ему вслед.

– Эта сволочь досаждает мне, как гвоздь в сапоге, – заметил адмирал.

– А что это он тут молол? «Все знаю… все знаю»?..

– Пусть тебя это не волнует.

– То есть как это «пусть не волнует»? – Фалько поставил пустой стакан на стойку. – В тыл красных мне ведь идти, не ему. Он что, в курсе дела? Посвящен в план операции?

– Не исключено.

– Не исключено?! Это теперь стало общим достоянием? Сначала «Фаланга», теперь полиция. Остался еще кто-нибудь, не знающий про мою заброску в Аликанте?

Адмирал поглядел по сторонам:

– Не ори.

– Да тут уж ори, не ори… Я просто вижу свою фотокарточку на первой полосе «Аделанте».

– Не преувеличивай. Естественно, кое-кто информирован…

– И на той стороне тоже?

– Хватит! – адмирал взглянул на него сурово. – Без истерик мне тут! Нечего скандалить, как обиженный кот! Сам знаешь, как действует эта система – каждый норовит запустить в котелок свою ложку… Меня, сказать по правде, больше другое беспокоит.

– Да ну? Больше, чем то, что красные устроят мне торжественную встречу с оркестром?

Адмирал позвенел кубиками льда в стакане.

– Упорно поговаривают, что в ближайшие месяцы секретные службы объединят с полицией. Под единым руководством. И если назначат Керальта, мы с тобой окажемся в известном месте… и в самой глубине его.

– Замечательная новость! – сказал огорошенный Фалько.

– Еще бы…

– А что будет с вами? И с НИОС?

Адмирал достал из кармана данхилловскую трубку, кисет и принялся набивать чашечку табаком, приминая его большим пальцем.

– Понятия не имею. Так что очень надеюсь, у тебя все пройдет гладко. Нам совсем не лишним будет всех обштопать, показать, кто тут главный, и вставить фитиль всем остальным.

Фалько обескураженно засопел. Больше всего ему хотелось сейчас оказаться где-нибудь подальше, в тылу врага. Когда проводишь операцию, все, по крайней мере, ясно – кругом враги, они этого не скрывают, и, значит, поступать с ними следует как с врагами. Дело простое – убивать или умирать. И никто не морочит тебе голову.

– Поставьте мне еще одну порцию, господин адмирал, – пожал он плечами. – По крайней мере.

– Ты же сказал, что угощаешь! Поэтому я и заказал виски.

– Я передумал.

Покуда бармен готовил новый коктейль, Фалько заметил, как по вестибюлю прошла к своему номеру Грета Ленц. Он знал, что муж у нее уехал в Бургос по делам. И раньше завтрашнего дня не вернется.

– Леандро, будь добр, «хупа-хупа» для этого сеньора.

– Я эти ваши сиропчики в рот не беру, – пробурчал адмирал.

– Тогда выпейте еще скотча. А мне надо идти.

Он слез с табурета, послал адмиралу прощальную улыбку и двинулся к вестибюлю, на ходу поправляя узел галстука. На миг вспомнил Ческу Прието, но забыл ее через пять секунд после того, как нажал кнопку лифта.

5. Убить нетрудно

Убить нетрудно, думал Лоренсо Фалько. Трудно выбрать удобный момент и способ. Убийство человека похоже на игру в «семь с половиной», потому что одна карта может погубить все. Убить внезапно или в драке может любой слабоумный придурок. Нетрудно убить и в том случае, если уверен, что это сойдет тебе с рук, а такое часто случается в нынешние времена. Но вот убить профессионально, как надо, и с безупречной чистотой – это совсем другое дело. Тут требуются высокая концентрация воли, умение безошибочно определить удобный случай, холодный расчет и хорошая выучка.

И еще терпение. Много терпения. Для того чтобы убить или чтобы не убивать. И потому Фалько уже довольно давно лежал совершенно неподвижно возле опоры моста. Серп молодого месяца освещал из-за туч откос, заросший тростником, и другой берег, где начиналась дорога на Гуадикс. Над головой у Фалько, метрах в десяти, сидели двое, покуривали и разговаривали. В темноте, где обрывались каменные перила, он видел их силуэты и огоньки сигарет. Чуть подальше угадывались очертания караульной будки и мешков с песком.