Фальконер

В блок вошел врач в костюме и фетровой шляпе. Казалось, он страшно устал и изрядно напуган. Медбрат оказался весьма некрасивым мужчиной по имени Вероника. Наверное, раньше он был довольно привлекательным, потому что при тусклом, очень тусклом свете его еще можно было принять за симпатичного парня, но вот при нормальном освещении он напоминал жабу. Он явно еще не утратил пыла, из-за которого его лицо избороздили морщины и оно стало таким уродливым. Врач и медбрат сели за стол Тайни; Тайни выдал им личные дела заключенных, а потом отпер камеры. Раздевшись догола, Фаррагат почувствовал, что от него исходит вонь, так же как и от Тенниса, Бампо, Рогоносца. Им не разрешали принимать душ с самого воскресенья, и вонь стояла поистине отвратительная, как от тухлого мяса на скотобойне. Первым на обследование отправился Бампо.

— Сожми его, — велел врач, в голосе его слышались напряжение и злость. — Отодвинь крайнюю плоть и сожми член. Сожми, я тебе сказал!

Костюм у врача был дешевый, весь в пятнах. И галстук такой же. И куртка. Даже стекла в его очках были все в жирных пятнах. Шляпу он надел явно в качестве неотъемлемого дополнения к костюму. Он, великий судия, сидел в шляпе, тогда как кающиеся грешники стояли перед ним совсем нагие — своими грехами, своими гениталиями, своим наигранным весельем и своими воспоминаниями они еще больше показывали, насколько они ничтожны.

— Раздвиньте ягодицы, — приказал врач. — Еще. Еще. Следующий — номер 73482.

— Это номер 73483, — поправил его Тайни.

— У вас такой непонятный почерк, — отозвался врач. — Номер 73483.

Заключенным номер 73483 был Теннис. Он обожал загорать, но задница у него оказалась белоснежной. Руки и ноги для спортсмена слишком худые. У Тенниса обнаружили триппер. Заключенные стояли смирно, не издавая ни звука. Во время обследования их покидало даже самое чахлое чувство юмора. Оно еще как-то умудрялось выжить в мрачной «Долине», но только не здесь. Фаррагата покинула и та странная оживленность, которая охватила его совсем недавно во время обеда.

— Где ты это подцепил? — спросил врач. — Назови имя и номер.

Теперь, обнаружив настоящую болезнь, он точно ожил и ощутил уверенность в собственных силах. Элегантно поправив очки одним пальцем, врач потер лоб.

— Не знаю, — ответил Теннис. — Я вообще его не помню.

— Так где ты подхватил триппер? — настаивал врач. — Скажи, а то хуже будет.

— Ну, может, во время бейсбола, — протянул Теннис. — Да, наверняка во время бейсбола. Какой-то мужик отсосал у меня, пока я смотрел матч. Я его не знаю. Если бы знал, давно бы убил, но мне было так интересно, чем закончится игра, что я и не заметил. Обожаю бейсбол.

— А может, тебе просто кто-то вставил в душе? — продолжал врач.

— Ну, если и так, то только случайно, — ответил Теннис. — Совершенно случайно. Нам тут разрешают принимать душ всего раз в неделю, и меня, чемпиона по теннису, который привык принимать душ раза три-четыре за день, это очень расстраивает. Начинает кружиться голова. Я уже и не понимаю, что происходит в этом душе. Если б я знал, сэр, то обязательно бы вам рассказал. Если б я знал, что произошло в этом душе, я бы его избил хорошенько, да я б его просто убил. Такой уж я уродился. Очень несдержанный.

— Он украл мою Библию! — вдруг завопил Петух. — Украл Священное Писание в обложке из тонкой кожи. Глядите, глядите — эта сволочь сперла у меня Библию!

Петух тыкал пальцем в Рогоносца. Тот стоял, нелепо сведя колени, как это обычно делают женщины.

— Не знаю, о чем это он, — заявил Рогоносец. — Ничего я у него не крал.

Он широко развел руки, чтобы показать, что у него нет Библии. Тут Петух толкнул его. Библия со стуком упала на пол, — видимо, Рогоносец зажал ее между ног. Петух быстро поднял книгу.

— Моя Библия, моя любимая Библия, мне ее прислал двоюродный брат Генри, единственный родственник, с которым я общался за последние три года. А ты украл ее! Ты настоящий подлец, я не стану даже плевать в твою сторону! — И он плюнул на Рогоносца. — Никогда еще не слышал и никогда не видел, — даже в самом кошмарном сне, чтобы кто-то пал так низко, — украл у заключенного Библию, подаренную его любимым двоюродным братом.

— Да на кой мне сдалась твоя гребаная Библия! Ты и сам это знаешь, — проревел Рогоносец. Он кричал гораздо громче Петуха, и голос у него был ниже. — Ты ни разу даже не взглянул на свою Библию. На ней был чуть не дюйм пыли. Годами твердишь одно и то же — что Библия в тюрьме тебе точно не нужна. Годами ругаешь своего двоюродного брата Генри на чем свет стоит за то, что тот послал ее тебе. Все зеки в этом блоке уже устали слушать твое нытье про Библию и Генри. Мне нужна была всего лишь кожа, чтобы вырезать ремешки для часов. Не собирался я рвать на части твою Библию. Как раз наоборот — я собирался вернуть ее тебе в целости и сохранности, только без кожаной обложки. Если бы ты и правда хотел прочитать Библию, а не жаловаться на то, что брат не прислал тебе банку супа вместо нее, ты бы понял, что Священное Писание вполне можно читать и без обложки.