Fallin (СИ)

Клаус молча схватил стакан и так угрожающе надвинулся на Кэролайн, что та невольно вжалась в подушки дивана, тщетно пытаясь отыскать в его мрачном лице хоть какой-то отблеск прежней мягкости, с которой он смотрел на нее раньше.

— А ты, сестренка, — он обратился к Ребекке, подавая ей бокал, но, когда говорил, смотрел прямо на Кэролайн, — получишь кинжал вместе с ним. Это я обещаю.

Мучаясь в тисках стыда и жгучей тоски, Кэролайн рассеянно пригубила виски, исподтишка поглядывая на Клауса, сидевшего напротив рядом с этой итальянкой, небрежно закинув ногу на ногу. Поймав ее взгляд, он медленно положил свою руку на колено Изабеллы и слегка сжал. Никогда еще он не казался столь красивым… и разъяренным.

До ужина Изабелла успела еще раза два оскорбить вампиршу, не получив при этом достойного отпора. Клаус отвечал коротко, резко и только когда это было абсолютно необходимо, а Кэролайн реагировала на веселую болтовню Коула нечленораздельными междометиями. Хейли выпила еще три бокала вина, не произнося при этом ни единого слова, а Элайджа молча стоял в стороне и стойко сохранял нейтралитет.

Вскоре одна из горничных объявила, что ужин подан. Клаус поднялся и, даже не взглянув на Кэролайн, предложил одну руку Хэйли, а другую Изабелле и повел женщин к столу. Кэролайн встала и взяла под руку Коула, как и Ребекка. А Элайджа галантно предложил руку Давине.

Клаус сидел во главе стола, между Элайджей и Изабеллой. Кэролайн с тоской заметила, что итальянка сидела на том же месте слева от него, на котором всегда сидела она сама. Он специально посадил ее туда, хотел побольнее ударить и тем самым давал понять, что не страдал слишком долго и быстро нашел ей замену.

Когда слуги в обычной манере наполнили стаканы гостей кровью, Клаус язвительно процедил:

— Налейте Кэролайн побольше. Насколько я помню, она просто обожает такие напитки. А лучше просто дайте ей свою руку, она у нас любит, чтобы кровь была теплой, да?

Неожиданная радость волной обрушилась на вампиршу: Клаус не способен игнорировать ее! Только мужчина, которому она не безразлична, может настолько рассердиться, чтобы сказать подобную вещь!

Очаровательно улыбнувшись ему, она пригубила теплую кровь:

— Раньше я терпеть этого не могла, но с некоторых пор мои вкусы изменились.

— Действительно? Не знал. Ты ведь у нас такая переменчивая.

— До тебя мне еще далеко, — заметила Кэролайн, как только Клаус поднес свой стакан к губам.

Коул непочтительно громко рассмеялся и спросил:

— Кэр, ты же гостила у моего брата весь прошлый год, да?

Кэролайн отвела взгляд от гибрида и посмотрела на шатена.

— Да, твой брат любезно пригласил меня остаться на столько, на сколько я захочу…

— Бекс говорила, это ты занималась здесь ремонтом? — спросил Коул. — Я лет двести говорил Нику, что нужно что-то изменить. У тебя талант декоратора, мне нравится.

— Это верно, — вкрадчиво осведомилась Изабелла. — Может быть, вы сделаете ремонт и в новом доме Клауса в Марокко, Кэролайн? Я уговорила его купить его. Уверена мы проведем там незабываемые времена. Можно не делать ремонт во всем доме, хватит только спален, а то кровати там жутко неудобные…

И снова тишина древней гробницы воцарилась за столом. Кэролайн безуспешно пыталась что-то проглотить, но еда застревала в горле. Она с мучительной мольбой взглянула на Коула, но тот лишь невозмутимо пожал плечами и поднял брови, указывая на Клауса. Ребекка толкнула ее в плечо, и Кэролайн понимала, что она велит ей продолжать, но не могла. Все кончено.

Она сняла с колен салфетку, положила на стол у тарелки и попыталась отодвинуть тяжелый стул, но в этот момент на пальцы неожиданно легла женская ладонь. Хэйли коротко, ободряюще сжала ее руку жестом, явно говорившим: «Оставайся и закончи все, что начала».

Кэролайн нерешительно улыбнулась. Поколебавшись, она снова положила салфетку на колени и только тогда осмелилась посмотреть сначала на Клауса, угрюмо уставившегося в стакан, а потом на Изабеллу. Она не могла себе представить, что Клаус лежит с ней в постели и делает с ней хоть малую долю того, что делал с ней. Лишь одна мысль об этом, вызвавшая гнев и бешеную ревность, заставила Кэролайн остаться.

— Надеюсь, ты не против? — Изабелла с виноватой улыбкой дотронулась до руки Клауса.

— Он, конечно же, не против, — спокойно перебила Кэролайн, не отводя глаз от Клауса. — А даже если и так, то, уверена, он простит тебя. Если кто-то нам дорог, то мы все можем простить ему некоторые глупости, верно, Ник?

Она намеренно сказала его имя в такой форме, потому что знала, как ему нравилось, когда она говорила это. Секунду он молчал, а потом, как будто ничего не произошло, ответил:

— Разве? — возразил Клаус. — Не замечал.

— В таком случае твоя хваленая наблюдательность сильно стала хромать за последние полгода, — с вызовом ответила Кэролайн. — Ты ведь никогда не любил.

Бокал первородного со стуком обрушился на стол.

— И что, твою мать, это означает?! — выдавил Клаус.

— Ничего, — пропела она.