Фалор

– Извини, постараюсь больше так не задерживаться. Приведение в человеческий вид потребовало больше времени, чем я рассчитывала.

– Не страшно, вид у тебя всё равно человеческий при любых обстоятельствах.

Я чуть удивлённо подняла брови.

– Это звучало хуже, чем я рассчитывал. Я имел в виду, что ты единственный человек в этом доме.

Я молча ждала объяснений.

– Как бы тебе объяснить… Есть два мира. Твой и наш, и… – он, видимо, резко усомнился в своей способности толком объяснить, – Но это не важно. Ладно, если ты готова, идём.

Я резко повернулась к нему, чтобы потребовать подробностей, но делать этого не стоило: в глазах потемнело, ноги подкосились. Он шагнул ближе и придержал меня за плечо и протянул вторую руку. Я с благодарностью ухватилась за неё и поднялась. Все опять скрылось за рваной темной пеленой. В этот раз от падения меня спасло плечо парня

– Что, так всё плохо? – он снова шутил, выводя из себя.

– Смотря, как выглядит хорошо. Хотя, да. Всё плохо.

Пока мы тащились к двери, зрение потихоньку прояснялось.

– Отпустило?

Я кивнула.

– Замечательно, пойдем.

Придерживая меня за локоть, он зашагал по коридору. Коридор между оливковых стен заворачивался, как раковина улитки, и совершенно непонятно было, кончится он когда-нибудь или нет.

Пока мы шли в абсолютном молчании, я крутила головой во все стороны, хотя смотреть было особенно не на что. Длинный коридор простирался вперёд и назад до бесконечности. Мимо проплывали удручающе одинаковые двери, различающиеся лишь золотыми цифрами, обозначавшими номер комнаты. По мере того, как надоедало окружающее пространство, увеличивалось количество вопросов.

Спрашивать или нет?

– Слушай… А где мы? – очевидно, я решила спросить.

– Здесь, – он, по всей видимости, думал о чем-то другом,

– В смысле?

– Что в смысле? – не отвлекаясь от своих мыслей, спросил он.

– Здесь – это где?

– Здесь – это в Штабе.

Уже неплохо. Стало ненамного яснее, но уже что-то.

– А Штаб где находится?

– То есть? – теперь он оказался сбит с толку.

– В нашем мире или в вашем?

– А, в нашем. Но скоро он станет и твоим.

– Почему?

– Слушай, я не умею объяснять такие вещи, ты всё узнаешь.

Хорошо. Занавес неизвестности пока плотно задёрнут, но откроется где-то в обозримом будущем. Однако с мертвой точки я не сдвинулась ни на миллиметр. Надо спросить что-нибудь ещё, чтобы как-то скрасить тоску.

– Куда мы идём? – выплыл самый простой вопрос.

– Ужинать. И встретиться кое с кем.

Может, этот кое-кто окажется разговорчивее и объяснит хоть что-нибудь.

– А к кому мы идём? – осторожно продолжала я, подсчитывая, как скоро он велит мне заткнуться.

– К хорошей знакомой, – он усмехнулся, увидев разочарование на моём лице. – Скоро тебе всё объяснят. Ну, я надеюсь, что скоро.

Шли в тишине, прерываемой только звуком шагов.

– Долго ещё? – спросила я, когда мы ступили на вторую по счёту лестницу. Лестницы этого архитектурного ужаса соединяли этажи по два, то есть, добираться со второго этажа на четвёртый надо было по двум лестницам, проходя коридоры от одной до другой почти целиком.

– По идее, да, – неуверенно ответил собеседник. – И о чем они думали, когда этот кошмар проектировали?

Вышло наигранно.

– Хороший вопрос, – усмехнулась я. – Они думали, а мы мучаемся.

      И это тоже получилось совсем не натурально.

– Да уж.

Мы неловко замолчали. Разговор себя исчерпал.

На очередном витке раковины Джон внезапно остановился, прошёлся туда и обратно, сверяясь с чем-то ему одному ведомым, вернулся ко мне и заявил.

– Вроде на месте.

– Наконец-то, – тускло ответила я, чтобы не выдать настоящего раздражения.

– Ага, года не прошло, – улыбнулся Джон. Хотя путь в любом случае не мог быть бесконечным, добраться было, несомненно, приятно.

Я мельком заметила номер на последней двери – «415». Если предположить, что первая цифра означает этаж, а другие две – порядковый номер комнаты на этаже, на каждом этаже должно быть не меньше пятнадцати комнат. Этажей тут по меньшей мере пять, куда столько?

Джон постучался в комнату, в ответ прилетело сдержанное «входите» женским голосом.

– Заходим, – пригласил Джон и открыл дверь.

Я выпрямилась и шагнула в комнату.

Комнату, абсолютно идентичную той, которую я только что покинула.

За столом у окна сутулилась стройная фигура с ярко-синими волосами. Мне в глаза бросился белый бантик, скрепляющий назатылке передние пряди. Видимо, чтобы не лезли в глаза. По большому счёту, дело было даже не в бантике, а в том, что синие волосы до лопаток выглядели абсолютно естественно, как будто были такими от рождения.

Фигура поднялась из-за стола, выпрямившись во весь рост, и оказалась на полголовы выше меня. Она обернулась и оказалась девушкой с резкими чертами лица, колючим изучающим взглядом и тонкой, словно бумажной голубой кожей. Я замерла, рассматривая её во все глаза.

– Я обещал привести её сразу к тебе, я привёл, – отчитался Джон. – Всё, тебе больше ничего от меня не надо?

– Я не ожидала, что ты и правда её приведёшь. Но теперь верю, – она рассматривала меня, как манекен.

– Я бы на твоём месте не верил, – он пожал плечами.

– Тебе-то?

– Ага.

– Не путай самокритику с самоуничижением.