Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

Янина бросилась в здание администрации и прошла прямиком к кабинету Флорштедта, требуя встречи с ним. Когда тот появился, Янина деловито сообщила ему, что должна воспользоваться его телефоном: она вызовет транспорт, который вывезет тех отпущенных, которые не могут ходить, с Поля 3 на пункт помощи. Ей также потребуются пропуска для нее самой, врача из Красного Креста и водителей, чтобы проехать к Полю 3 и забрать освобожденных. Рассерженный дерзостью графини Флорштедт уже собирался приказать ей выметаться из своего кабинета, но потом понял, что, если откажет ей, она, скорее всего, обратится к Хофлу. Комендант рассчитывал на повышение по рекомендации Глобочника и не хотел навлечь на себя гнев начальника его штаба[170]. Флорштедт приказал своим подчиненным дать Янине позвонить и выдать ей пропуска на шестерых человек.

Янина позвонила в Красный Крест, добровольческую пожарную часть, сельскохозяйственный кооператив Сполем, на мыльную фабрику Кучарского, в компанию Сочаски и графу Сморжевскому, владевшему большим поместьем. Спустя два часа телеги, кареты скорой помощи и грузовики начали собираться у ворот Поля 3. Янина и врач Красного Креста въехали на территорию, где царил невероятный хаос. Основываясь на беглом осмотре, проведенном врачом, Янина говорила водителям и кучерам, куда везти людей – в пункт помощи или в госпиталь. Она старалась целиком сосредоточиться на стоявшей перед ней задаче, не отвлекаясь на страшное зрелище, звуки и запахи. Ее окружали измученные, больные, изголодавшиеся люди, умиравшие практически на глазах. Только вечером, вернувшись домой, Янина позволила тем картинам снова встать перед ней, понимая, что они будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Особенно дети – скелетики, обтянутые кожей, которые смотрели на нее запавшими глазами, слишком слабые, даже чтобы плакать.

В тот день под опеку Янины было передано 399 человек. Чтобы в дальнейшем освобождение происходило более гладко, она убедила офицера из комиссии по переселению не присутствовать, пообещав предоставлять ему полные отчеты. В каждый из последующих четырех дней передача опеки начиналась с того, что Янина получала список освобожденных, в котором были вычеркнуты сотни имен[171]. Польский транспорт подъезжал к Полю 3, чтобы забрать тех, кто не мог идти самостоятельно. Как только передача заканчивалась, Янина возвращала список и составляла отчет.

Всего Янина получила под свою опеку 2106 человек из 3600, подлежавших освобождению. Врач Красного Креста отправил 394 на срочную госпитализацию в люблинские больницы. В пункте помощи персонал Красного Креста вакцинировал освобожденных в надежде защитить их от тифа и предупредить распространение инфекции, однако мало что удавалось сделать со вшами, которые ползали по их одежде и волосам. Некоторые освобожденные, торопясь вернуться к семьям, скрывали свои симптомы. Спустя несколько дней после выхода из лагеря еще 140 попали в люблинские больницы из ближайших деревень. Из 534 перемещенных, освобожденных из Майданека, которые лечились в Люблине, 183 скончались, в основном от тифа, включая 101 ребенка в возрасте до двенадцати лет. Неизвестное число перемещенных умерло на новых местах жительства – вместе с соседями, заразившимися тифом.

Тот факт, что благодаря ее усилиям из Майданека освободилось две тысячи человек, преимущественно женщин и детей, мало утешал Янину. Что произошло с остальными, имена которых были вычеркнуты из списка? Янина снова обратилась к Хофлу, который потребовал отчета у комиссии по переселению. Ему ответили, что произошла обычная ошибка учета. Комиссия предоставила сводку, где говорилось, что остальные 8566 перемещенных, направленных в Майданек, были отобраны для принудительных работ, не считая 186, умерших в лагере. Янина немедленно заметила, что в сводке не хватает 54 человек. Она подозревала, что они умерли после того, как комиссия предоставила ей списки подлежащих освобождению[172].

Занимаясь освобождением людей из Майданека, Янина одновременно осаждала люблинский Департамент занятости насчет перемещенных лиц из транзитного лагеря на Крохмальной улице, находившегося под контролем Департамента. Тысячи перемещенных продолжали прибывать туда, поскольку транзитные лагеря в Замосце закрылись. Янина уведомила Департамент об обещании Вендлера не отправлять больше перемещенных в Рейх против их воли. Она настаивала, что Департамент занятости по этой причине обязан предоставить ГОС список всех польских перемещенных, находившихся в лагере, и предоставить сотрудникам люблинского комитета поддержки беспрепятственный доступ к ним для оказания помощи по поиску жилья и работы. Когда Департамент отказался исполнять эти требования, Янина обратилась в канцелярию губернатора и начальника полиции и СС. Вскоре из лагеря на Крохмальной освободили триста заболевших под опеку люблинского комитета поддержки и выдали десять пропусков для его сотрудников, чтобы те могли побеседовать с теми, кто оставался в лагере.