Фальшивая графиня. Она обманула нацистов и спасла тысячи человек из лагеря смерти

И все равно Янина надеялась, что новая расстановка сил в Люблинском округе поможет ей, и старалась пользоваться ситуацией, пока она длится. В отличие от Глобочника, новый начальник СС и полиции Якоб Спорренберг был склонен сотрудничать с гражданскими властями и подчинялся декретам губернатора Вендлера. С учетом роли губернатора в освобождении перемещенных из Замосця, Янина рассчитывала на его поддержку, добиваясь других освобождений или требуя у гражданских властей обратить внимание на неотложные нужды люблинского комитета поддержки. Скжинский проводил большую часть времени в восточных и южных графствах округа Люблин, поэтому Янина руководила работой в самом городе, включая взаимодействие с немецкими властями[182]. Однако статус не позволял ей обращаться к губернатору напрямую, и она позвонила князю Воронецкому в Краков.

Воронецкий связался с Вендлером, а тот приказал главе своей администрации, Эрнсту Шлютеру, изучить потребности ГОС и решить, какую оказать поддержку. Когда Воронецкий и Янина встретились с Шлютером 2 сентября, князь доверил ведение переговоров ей. Впечатленный рассказом графини о положении польских гражданских лиц в Майданеке, Шлютер немедленно связался с лагерной администрацией, чтобы обсудить вопрос об освобождении заложников, задержанных против всяких правил, а также людей, схваченных при облавах, которых не подозревали ни в какой незаконной деятельности. В тот же день из Майданека выпустили триста человек. Затем, к великой радости Янины, Шлютер попросил ее вернуться на следующей неделе для обсуждения ситуации с перемещенными, которых расселили по графству Люблин. По выходе с совещания Воронецкий поздравил Янину с успехом. Теперь у нее имелся прямой контакт в администрации губернатора, и она намеревалась сполна воспользоваться им.

В начале встречи с Шлютером 8 сентября Янина проинформировала его, что, несмотря на указания, данные начальству Майданека, еще больше тысячи поляков по-прежнему удерживаются там в заложниках. Ее заявление оказало ожидаемый эффект – Шлютер сразу же позвонил в Майданек. На этот раз результат был достигнут: в тот же день из лагеря выпустили 1400 поляков и еще четыреста на следующий. По просьбе Янины Шлютер также приказал властям Майданека вернуть освобожденным их вещи, а вещи умерших передать люблинскому комитету поддержки.

Далее Янина изложила факты и цифры относительно потребностей перемещенных – сотен тех, кто умер, и сотен, еще наводнявших люблинские больницы. Она проинформировала Шлютера, что Департамент занятости перепоручает поляков с Крохмальной, признанных негодными для работы, люблинскому комитету поддержки, не заботясь о предоставлении им жилья или продовольствия. В свете этой ситуации она просила его помощи: надо как-то убедить гражданские власти выделить комитету помещение и мебель, чтобы устроить приют и госпиталь для выздоравливающих. Как всегда при взаимодействии с немцами, Янина излагала свои предложения в такой форме, чтобы они соответствовали их интересам: профилактические медицинские меры, а не гуманитарная помощь полякам, например, – и подчеркивала, что их исполнение послужит на пользу Германии.

Шлютер счел доводы графини Суходольской убедительными и разумными. Он пообещал, что прикажет Департаменту застройки изыскать помещение для приюта и обдумает возможность создания госпиталя для выздоравливающих. Затем он сделал еще один телефонный звонок, на этот раз начальнику Департамента занятости, которому приказал прийти с графиней к соглашению, которое обеспечит должную помощь полякам с Крохмальной, признанным негодными к работам.

Под конец Янина подняла вопрос о трудностях, связанных с получением разрешений и пропусков, необходимых персоналу комитета поддержки для исполнения своих обязанностей. Шлютер предложил Янине составить список сотрудников, нуждающихся в таких пропусках, и пообещал, что лично распорядится выдать их. Янина позаботилась о том, чтобы в списке оказалось как можно больше участников Сопротивления.

Сразу после этой встречи с Яниной связался начальник Департамента занятости, и через два дня они пришли к соглашению относительно поляков с Крохмальной, признанных негодными к работам. Они останутся в лагере, пока люблинский комитет поддержки не найдет где их разместить, и все это время у сотрудников комитета будет беспрепятственный доступ на территорию лагеря, чтобы они могли отвозить своих подопечных на лечение или на встречи с чиновниками. До освобождения их будут кормить в лагере при содействии комитета. Усвоив урок с освобождением из Майданека, Янина сразу договорилась о транспортировке освобожденных с Крохмальной[183].