Фальшивая история Великой войны

В конце концов, чаша терпения руководства ВКП(б) / НКВД переполнилась, и летом 1937 г. началась печально-знаменитая «польская операция». В приказе наркома внутренних дел Ежова № 00485 длинный перечень подлежащих аресту поляков («...политэмигранты и политобменные из Польши... бывшие члены ППС и других польских политических партий... все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии...») заканчивался совершенно уже безразмерной категорией «наиболее активный местный антисоветский и националистический элемент польских районов». Решение об аресте и зачислении арестованного в одну из двух «категорий» (первая — расстрел, вторая — тюремное заключение на срок от 5 до 10 лет) принимала даже не «тройка», а «двойка» в составе начальника областного или республиканского НКВД и соответствующего прокурора. Затем списки обреченных утверждались на «двойке» в Москве, т.е. после рассмотрения в центральном аппарате НКВД отправлялись на подпись Ежову и Вышинскому. Всего по приказу № 00485 было арестовано 143 810 человек. В ряде случаев списки составляли по телефонной книге, из которой выписывали «польско-звучащие» фамилии. В итоге было осуждено 139 835 человек, в том числе приговорено к расстрелу — 111091 человек. Сто одиннадцать тысяч расстрелянных. Сто одиннадцать тысяч. Каждый шестой проживавший в СССР поляк.

«Польская операция» 1937 года стала кульминацией, но отнюдь не завершением репрессий. Для Польши и поляков все еще только начиналось. В ночь с 23 на 24 августа 1939 г. в Москве министр иностранных дел Германии Риббентроп и глава правительства СССР Молотов (сам товарищ Сталин, как один из рядовых депутатов Верховного Совета, не мог подписывать межгосударственные соглашения) подписали Секретный дополнительный протокол о «разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе». В нем, в частности, было сказано следующее:

«...2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития. Во всяком случае, оба Правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия...»

1 сентября 1939 г. германская армия с трех сторон (с запада из Германии, с севера из Восточной Пруссии, с юга из оккупированной Чехословакии) вторглась в пределы Польши. 17 сентября Советский Союз в одностороннем порядке разорвал Договор о ненападении, заключенный 25 июля 1932 г. между СССР и Польшей, и огромными силами (21 стрелковая и 13 кавалерийских дивизий, 16 танковых и 2 моторизованные бригады, всего 618 тыс. человек и 4733 танка) нанес удар в спину польской армии, остатки которой к тому моменту еще сражались против германского вермахта. В течение недели последние очаги организованного польского сопротивления были подавлены. 28 сентября 1939 г. Риббентроп снова посетил Москву, где был подписан «Договор о дружбе и границе» между гитлеровской Германией и СССР. Один из трех секретных протоколов к Договору фиксировал изменение согласованной 23 августа линии раздела «сфер интересов» (полоса территории между Вислой и Бугом шириной в 100— 120 км передавалась из сталинской в гитлеровскую «долю», но при этом Литва исключалась из «сферы интересов» Германии и передавалась Сталину). Вопрос же о «желательности сохранения независимого польского государства» был решен совершенно открыто, с демонстративной наглостью и цинизмом.

На первой странице газеты «Правда» красовался текст Договора о дружбе и границе, который начинался следующими словами: «Правительство СССР и Германское правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории...»