Фальшивая невеста мажора

Телефон в очередной раз пиликнул, но я не среагировал. Это сто процентов Элька. Достала уже. Названивает и постоянно пишет какую-то сопливую муть о том, как сильно переживает. Будто я тут при смерти.

В дверь звонят.

Нехотя поворачиваю голову на звук, все еще чувствуя легкий озноб. С пятого класса так не болел. Угораздило же.

В дверь снова звонят. Это начинает действовать на нервы. Жутко раздражает. Поэтому приходится вылезти из кровати, чтобы открыть. Правда, чем ближе я подхожу к экрану с камеры домофона, тем больше падает моя агрессия.

Удивительное и невероятное. Первые секунды я даже приписываю себе глюки, но, когда звонок повторяется, снимаю трубку и пропускаю Еву в квартиру.

Она пришла? Сама?

Дергаю задвижку и открываю дверь, прислушиваюсь к звукам поднимающегося лифта.

Ева выходит из него буквально через минуту, сразу поворачивая голову в сторону моей квартиры.

– Привет, – взмахивает рукой и делает нерешительный шаг.

– Ты как?

Она явно обеспокоенно осматривает мою заспанную и сильно помятую рожу. Как можно правдоподобнее кашляю в кулак, хотя кашля у меня нет, от температуры мутит просто, и пропускаю Еву в прихожую.

Боковым зрением замечаю, как она ставит на пол какой-то пакет.

– Бывало и лучше, – растираю ладонью лицо. – Сама видишь.

– Я тебе написала, ты не ответил, и я подумала…

– Спал, наверное, телефон не проверял, – рассматриваю ее взволнованное лицо, мысленно радуясь тому, как прекрасно складываются события. Мне не так плохо, как она думает, и этим стоит воспользоваться.

– Извини. Я тебя разбудила, да?

Она пятится и уже нашаривает рукой дверную ручку. Хочет уйти? Серьезно?

– Не разбудила. Нормально. Что там? – смотрю на пакет, желая отвлечь ее внимание от намечающегося бегства.

– А там… Да так. Мне сказали, у тебя ангина, – Ева переступает с ноги на ногу, оставаясь при этом в куртке и обуви.

Значит, она тут только потому, что я якобы лежу дома с ангиной. Ладно, уже что-то.

– Пройдешь?

– Наверное, это не очень удобно…

– Пришла ведь уже.

Лейкина прикусывает уголок нижней губы и нерешительно наклоняется, чтобы расстегнуть сапоги. Выпрямившись, вжикает молнией на пуховике, принимая из моих рук плечики.

– Спасибо. – Поднимает с пола пакет. – Там мед и варенье малиновое, мама давала, если Савка заболеет, но этого клеща никакой цианид не возьмет, не то что простуда.

При упоминании о брате она закатывает глаза. Да уж, малой тот еще экземпляр.

– Проходи на кухню, – пропускаю Еву вперед и, погасив в прихожей свет, закрываю шкаф, куда повесил ее одежду. – Ангины у меня нет. – Набираю в чайник воды и ставлю его кипятиться. – Черный, зеленый?

– Да любой, – Ева отмахивается, делая вид, что рассматривает кухню, так, будто никогда тут не была.

Все сейчас кажется запредельно странным и непривычным. Чтобы Лейкина пришла сюда по собственному желанию, это явно что-то новенькое.

За эту неделю я ей больше ни разу не позвонил. Не потому, что сдался, просто решил выждать время. Дать ей успокоиться и не набрасываться с обвинениями при одном моем появлении.

– Хорошо. Не ожидал, что ты придешь, —опираюсь на подоконник, сунув руки в карманы спортивок.

– Хотела проверить, все ли у тебя в порядке. Ну, то есть… Ты понял.

Снова кашляю в кулак, слегка замедляя свои движения. Раз она решила, что я тут явно не в порядке, нужно соответствовать.

– Ты врача вызывал?

Киваю, наблюдая за тем, как она вытаскивает из пакета баночки, контейнеры и, естественно, апельсины. Почему всем болеющим вечно приносят апельсины? Что за стереотип? Ясно же, что содержание витамина С там такое себе. Ящик надо сожрать.

– Тут мед, малина, бульон, – Ева касается пальцем каждой крышки, а меня так и подмывает дотронуться до ее руки.

Собственно, это я и делаю, оттолкнувшись от подоконника, накрываю ее пальцы своими. Нас разделяет стол. Но и это препятствие временное. Стоит сделать всего два шага, чтобы обогнуть столешницу, поравняться с ней и оказаться плечом к плечу.

– Спасибо.

– Не трогай меня, – Ева выдергивает свои пальцы из захвата. – Ты заразный, вообще-то.

– Сложно, – снова касаюсь матовой кожи. – Давно тебя не видел.

Делаю еще шаг, вынуждая ее прилипнуть спиной к стене, оставив все это ковыряние в банках.

– Ну да, ты же за меня заплатил. Такое разочарование, наверное, зависнуть дома сразу после такого…

Накрываю ее рот ладонью, наблюдая, как в глубине серых глаз зарождается протест.

– Все было не так. Я уже объяснял.

Ева бубнит что-то непонятное мне в ладонь, и в какой-то момент ее зубы смыкаются на моей коже. Неприятно, но терпимо. Убираю руку и залипаю на ее раскрасневшихся губах. Она прослеживает мой взгляд и, вздернув подбородок, заявляет:

– Даже не думай меня целовать. Не хочу валяться с температурой.

Чайник издает щелчок, сигнализируя о том, что вскипел, и мы одновременно поворачиваем головы на этот шум.

Ева взмахивает рукой, вскользь задевает мою щеку и резко замирает.

– Я случайно. Прости.

– Вот теперь у меня точно температура, – упираюсь ладонью в стену над ее макушкой.