Фальшивая свадьба (СИ)

Жадно целую Иву, чувствую, что она уже на грани — напрягается вся, звенит, словно струна. А затем ее мышцы сокращаются, стискивая мои пальцы так, что с трудом получается продлевать ее удовольствие.

Она охеренно кончает. Так красиво и естественно, что я на всю жизнь запомню этот момент, переписывая в памяти ту ночь, когда все было не по-настоящему.

Я уже судорожно вспоминаю, где лежат презервативы, когда слух улавливает шорох.

Напрягаюсь. Ива все еще плавает в волнах оргазма и не слышит. Но я уже понимаю — в квартире мы больше не одни.

Мягко приподнимаюсь. Ловлю расфокусированный взгляд Ивы.

— Ты что… Ты… Нет! — сдавленно шепчет она.

— Тш… — прикладываю палец к ее губам. — Макс пришел. Мне надо его встретить.

Ее взгляд проясняется, а румянец становится еще ярче. Она растерянно оглядывается.

— Я его задержу, — мягко улыбаюсь ей и, оставив легкий поцелуй, выхожу из комнаты, осторожно прикрыв дверь.

Сына ловлю уже возле моей спальни. Он опять в не настроении. Смотрит исподлобья, затем на дверь спальни Ивы. Кривится.

— Покувыркались? Нужду справили?

Опять нарывается щенок. Шумно выдыхаю. В одном есть плюс всего этого — похоть притупляется, оседая горьким пеплом. Неудовлетворенное желание еще даст о себе знать, но сейчас туман в голове начинает рассеиваться.

— Что это еще за претензии? Мы вроде обсуждали твое поведение, — цежу в ответ. Чувствую, что Макс сейчас опять в бутылку ползет, хватаю его за плечо и тащу в гостиную.

— А что? Нельзя вопросы задавать? — с вызовом спрашивает он. Снова бесится. И меня бесит. Прикрываю за собой дверь. — Или ты думаешь, я не знаю, куда ты сорвался вчера? Знаю! — рычит Макс.

Мне стоит немалых трудов не вызвериться на него. Помимо того, что он прервал нас на самом интересном, он сейчас вступает на опасную территорию. Туда, куда я не готов пускать ни его, ни Иву.

— Тебя это не касается.

— Да что ты! А Иву тоже не касается? Ты ей рассказал? Или она, дурочка, так и будет думать, что вы женаты?! — орет сын.

Но едва он заканчивает свой гневный выпад, я слышу за дверью невнятный шум…

16 Ян

Макс не замечает, продолжая распаляться, а я резко открываю дверь, но там никого.

— То есть она не знает?

Ситуация превращается в какой-то сюр. Еще я оправдываться перед сыном должен.

— Это наши дела. Не лезь.

— Серьезно? Просто не лезть? Ты ее вообще-то к нам домой привел! — хорохорится пацан. А я не понимаю — с чего бы? Алису он вон вообще только в штыки и воспринимал. До сих пор на нее закусывается.

— Что-то у тебя больно много эмоций в сторону Ивы. Или, может, себе захотел? Очередную галочку поставить.

Макс возмущенно кривится. Хотя опять же — с чего бы? Ему только шестнадцать, да. Но я в курсе всех его выкрутасов. И с какого возраста трахается, тоже знаю. Из меня, может, и так себе отец вышел, но я стараюсь. Все, что могу — все будет его и для него. Возможно, будь у меня нормальная семья, а не алкоголики, из-за которых по факту рос на улице, я бы не вцепился в пацана. Но когда его мать сообщила, что родила, я не отказался. Взял на содержание, но, увы, ненадолго. Вскоре Лиля подхватила воспаление и дотянула до того, что в итоге умерла. У меня на руках остался мальчишка трехлетний. Много кто тогда советовал отослать подальше в интернат закрытый, да и дело с концом.

А я не смог. Помнил же, как это — когда твоей семье срать на тебя. Дал себе слово, что мой сын будет рядом.

Другое дело, что характер у него непростой, и отношения наши далеки от теплых семейных уз.

— Я ее просто троллил, — неохотно отвечает Макс. — Ну, и не знал я тогда, что она такая.

— Какая? — мгновенно напрягаюсь. Не хватало еще соперничать за девушку с собственным сыном.

— Ну, настоящая, — пожимает он плечами. — Смотрит на тебя так, что… А ты к дуре этой мотаешься!

Опять двадцать пять. Между этими двумя никак не наладится. Но и отказаться от кого-то из них я не могу. Перед каждым долг жизни.

— Мал ты еще указывать мне, что и как делать, — осекаю пацана. Редко пользуюсь возрастным преимуществом. Все-таки он мужик будущий, не дело это — шпынять парня. Но сегодня раздражение просто на максимум.

— Мне, может, и шестнадцать, но я не идиот, и вижу дальше, чем ты. Твоя Алисочка банальная манипуляторша, а ты каждый раз ведёшься и бежишь к ней как верный пёс.

Зажимаю пальцами переносицу и шумно выдыхаю. Обычно это помогает успокоиться. Но сейчас ни черта не легче.

— Ты знаешь про ее ситуацию. Прояви уважение. Она, между прочим, мне жизнь спасла.

— И что? Ты теперь до конца дней будешь у неё на побегушках? — рычит сын.

Узнаю в нем себя. Такой же бескомпромиссный и горячий. Только чёрное и белое у него. Если кого-то принимает, то до конца. Вот как Иву. Теперь она для него — своя. Интересно, правда, с чего вдруг такие перемены?

Ну, а если кого-то ненавидит, то до хрипоты в голосе. Будет копать и зубами рвать. И даром что пока они молочные у этого волчонка.

Хотя, скорее, львёнка. Так его звала Лиля.

— Подумай вот о чем — если бы не Алиса, быть бы тебе сиротой, Макс. И хер знает, где бы ты в итоге оказался — в детдоме или уже в колонии для несовершеннолетних.