Фальшивая убийца

Сердце стучало в висках, заглушая разговор спустившихся в холл женщин. Я не слышала, о чем они переговариваются – обсуждают ли странные звуки пустынного холла или продолжают прежнюю беседу, – испуганной кошкой я неслась наверх, обратно в библиотеку, потом в коридор, в галерею и дальше – в комнату на двух служанок.

Я чувствовала себя пойманной при попытке ограбления. Обманом проникшей в дом и шарящей по шкафам.

Какой стыд! Какой позор! Сжав ладони между трясущимися коленями, сидела на диване и с ужасом прислушивалась, не раздадутся ли шаги в коридоре, не дойдут ли они до двери, не откроется ли она, пропуская в комнату свидетелей моего поступка.

«Боже, сделай так, чтобы они меня не заметили! Не увидели, как два лакированных сапога на тонких шпильках мелькнули за перилами, не догадались, кто в отсутствие хозяев стучал дверями шкафов!..»

Скандал, случившийся в приличном семействе, навсегда покроет позором мою неразумную голову.

«Боже, беззастенчиво шарить по шкафам! Что может быть гаже! Проныру журналистку с позором выкинут из дома, скандал докатится до мебельной мамаши… та расскажет обо всем батюшке… потом об этом узнает весь город… Я пропала».

Накрутив себя до полуобморочной тошноты, я скинула сапоги и с ногами забралась на диван. (Пока буду надевать их – не выкинут же босиком на снег! – образуется пауза для оправданий. Только будут ли меня слушать…)

Легкий топоток прошелестел по ковровой дорожке, я зажмурилась, прикусила губу – в комнату вошла Людмила.

– Не соскучилась? – спросила с улыбкой.

Я ошалело помотала головой. Сердце подпрыгивало в груди теннисным мячиком и пыталось проникнуть в гортань.

– Давай переодевайся, пойдем ужинать. Хо зяйка уехала, наши стол на кухне накрыли…

Людмила болтала, почти не обращая на меня внимания. Подкрашивала губы, избавлялась от гладкой прически «приличная горничная», взбивала пышные пепельные волосы в львиную гриву. Я казалась себе трупом, из которого вынули все кости. Тело сделалось непослушным и аморфным, мерзкая испарина холодила лоб, конечности приобрели поистине веревочную гибкость. Руки болтались безвольными плетями, я даже не смогла на них опереться и спустить босые ступни на пол: из локтей словно бы исчезли суставы, руки подворачивались и отказывались выполнять простейшие приказы мозга.

Шок сменился ступором.

– Эй, ты что? – разглядела меня наконец

Людмила. – Тебе плохо?! Ты вся бледная!

Я заставила язык повиноваться.

– Все в порядке, – выдавила хрипло.

– Нет, не в порядке. – Люда села на диван и дотронулась до моей руки. – Да ты же ледяная! Тебе плохо?!

– Нет, мне не плохо. – Я выдернула руку. – Немного замерзла – и все.

– А зачем сапоги сняла? Босиком ходила?!

А ну-ка, давай вставай, – девушка буквально сдернула меня с дивана, – пойдем в душ. Ты с дороги, тебе надо помыться… Под горячей водой быстрее согреешься. Не хватало еще заболеть на работе!

Почти волоком Людмила протащила меня по коридору и впихнула в комнату, оказавшуюся санузлом с двумя душевыми кабинками и умывальниками.

– Давай раздевайся, залезай под душ, полотенце я тебе сейчас принесу.

Сказала и захлопнула дверь.

Прижавшись спиной к кафельной стенке, я медленно переводила дух. Кажется, пронесло. Меня не заметили или… разгон устроят позже. Мадам Вяземская снова куда-то спешила. Вернется и начнет проверять шкафы, не стащила ли чего-нибудь драгоценного девица в фальшивой шубе.

Представив, как меня обыскивают прежде, чем вышвырнуть за порог в сугробы, я снова ощутила такой прилив дурноты, что чуть не взвыла: «Хорошенькое начало карьеры! Могут ведь и милицию вызвать…»

Меня заколотило в ознобе: в голове кипели мысли, тело медленно, но неуклонно коченело, разница температур вызывала крупный пот и зубовную дрожь…

Непослушными, трясущимися пальцами я расстегнула блузку, чиркнула бегунком «молнии» на застежке юбки… Приму душ. Согреюсь… хотя бы не заболею. Теплая вода всегда помогала мне войти в норму. Приведу себя в порядок и без дрожи в голосе и теле пойду разыскивать их Ворону. Спокойно расскажу ей о возникшем недоразумении и попрошу передать госпоже Вяземской свои сожаления. Глупо накручивать себя страхами и доводить ситуацию до полного абсурда.

Эх, если бы не мое идиотское любопытство! Сейчас бы уже ехала домой, точнее, к сестре в коммуналку, и в ус бы не дула!

Кретинка туполобая!

На полке возле умывальника лежала шапочка для душа, я натянула ее на голову – руки все еще тряслись в пляске святого Витта, – отрегулировала воду до терпимо горячей и встала на поддон за полупрозрачной плексигласовой перегородкой.

Горячая вода ошпарила кожу, моментально покрыла ее пупырышками, страх утекал в водосток вместе с водой, мышцы расслабились. Нечаянный позор смывался вместе с потом, минут через пять я почувствовала себя готовой невозмутимо встать перед домоправительницей и с достоинством откланяться.

– Алис! Я тебе полотенце и одежду принесла! – раздался из-за перегородки голос Люды. – Давай быстрее, без нас все съедят!