Фальшивая Венера

— Конечно же нет! О Джозефе Корнелле впервые заговорили только тогда, когда он уже был старше вас. Даже Сезанн, дожив до ваших лет, не продал ни одной своей картины. А сейчас, обладая достаточными ресурсами, можно обеспечить себе репутацию. Вы удивитесь, узнав, насколько коррумпирован мир художественной критики. К тому же у вас есть талант. Мне не составило бы труда создать репутацию художнику, у которого способностей меньше, чем у вас в кончике мизинца.

Отложив вилку, он с удовлетворением осмотрел пустые панцири креветок. Моя тарелка оставалась наполовину полной, и, когда подошел официант, я попросил ее унести.

Креббс усмехнулся:

— Надеюсь, мои слова никак не повлияли на ваш аппетит. Нет? Хорошо, тогда давайте поговорим о препарате, который вы принимали, и о ваших фантазиях про то, будто вы живете жизнью Веласкеса.

Очевидно, он узнал это от Марка, я имею в виду первые ощущения в Нью-Йорке, и я рассказал остальное — то, как я провел в Риме тысяча шестьсот пятидесятый год, — пока мы наслаждались десертом из земляники, черным кофе и напоследок граппой. Бутылка оставалась на столе, и я выпил несколько рюмок.

Когда я закончил свой рассказ, Креббс сказал:

— Знаете, я не поверил бы в это, если бы не услышал все из ваших собственных уст.

— Я сам до сих пор не могу поверить, а ведь это произошло со мной.

— Да, и позвольте мне сказать, Уилмот, что лучше вы, чем я. Я бы не стал принимать такой препарат ни за что на свете.

— Почему? Быть может, в конце концов вы бы стали Гольбейном.

— Да, или Босхом. Или же мне пришлось бы десять часов подряд стоять по уши в дерьме в дрезденской канализации. Снова. — Его передернуло. — В любом случае, любопытный феномен. Человек принимает препарат и испытывает ощущения, выходящие за рамки рационального объяснения. Скажите, вы знакомы с теорией о том, что у каждого человека пять тел?

— Нет, — признался я, — и мне не очень-то хочется с ней знакомиться, если это вселит в меня еще больший ужас, чем я испытываю сейчас.

Креббс ухмыльнулся, словно сумасшедший ученый в плохом фильме, с притворным садизмом, а может быть, и не таким уж притворным.

— Да, так что, во-первых, у человека есть то тело, с которым имеют дело наука и медицина, плоть, нервы, химические вещества и все такое. Далее, есть второе тело, представление тела в головном мозге, которое не всегда соответствует реалиям первого — конечности-фантомы и тому подобное, ощущение себя самого и признание того, что это существует и в других, как это бывает тогда, когда человек ощущает чье-то зловещее присутствие рядом или смотрит кому-то в глаза.

Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

— В-третьих, есть подсознательное тело, источник снов и, возможно, созидательного таланта. Задача мистиков состоит в том, чтобы соединить вместе второе и третье тела и найти душу, как они это называют. Те, кому удается это осуществить, единственные полностью очнувшиеся — а все остальные лишь роботы, порабощенные массовым сознанием, подчиненные общественным нормам или воспитанные средствами массовой информации. Затем четвертое тело, магическое тело, благодаря которому посвященные могут находиться одновременно в двух разных местах, проходить сквозь стены, исцелять больных и налагать проклятие на врагов. И наконец, есть еще духовное тело, которое Гегель назвал Zeitgeist, духом времени. То, которое повелевает всеми остальными телами и также управляет историей.

— И вы верите во все это?

Креббс пожал плечами.