Фальшивая жизнь

От путаных мыслей парня отвлек треск мотоцикла. Все-таки не обманул Степа – приехал, лихо осадил прямо перед Максимом новенькую синюю «Иж-Планету».

– Вторая модель! – выключив двигатель, похвастал Степан. – В Тянске брал. Пятьсот шестьдесят рубликов. У нас в леспромхозе премия… Ну и родители подмогли. Теперь вот Лехе, брату, копим. Но он на «Восход» согласен. Что, едем?

– Давай. Паяльник у вас найдется?

– Не лаптем щи хлебаем – найдем!

На низких оборотах одноцилиндровый двигатель «Планеты» тянул хорошо, ровно. Проехав лес, выбрались на полевую дорогу. Степан прибавил скорости – и ка-ак затрясло! У Макса полдороги зуб на зуб не попадал, хорошо, хоть ехать недалеко было.

В клубе уже были приготовлены и паяльник, и канифоль с проводами. Да и сама заведующая дожидалась в нетерпении на крыльце – в белом крепдешиновом платье с вишенками и таких же белых носочках – под туфли. Волосы ее на этот раз были стянуты в хвостик.

– Здрасте! – улыбнулся Макс.

– Приветик. Идемте, динамики старые покажу. Да там много чего, в кинобудке…

– Поглядим! Обеденный-то автобус в два? – на всякий случай уточнил Мезенцев.

– В четырнадцать десять. Билеты у шофера.

Максим управился примерно за час-полтора – смастерил вполне приличный звук – и частоты, и громкость.

– Ну, слушайте.

Отложив паяльник, он присоединил провода и нажал клавишу магнитофона. Послышался гитарный перезвон…

– Мой друг уехал в Магадан! Снимите шляпу, снимите шляпу… – Хрипловатый голос певца был смутно знаком Максу. Вроде как-то где-то слышал…

– Высоцкий! – гордо пояснил Степан. – Записи – фиг достанешь! Он ведь все по тюрьмам, по лагерям… Как одноклассничек наш, Серега Силаев. Да ты его знаешь. Поди, тоже нарывался?

Кивнув, Максим не стал углубляться в подробности:

– Да было дело…

– Мать у него – из староверов, – негромко промолвила Аня. – Строгая – жуть! Сережку в Бога верить заставляла, поклоны бить. А чуть что – розги! Это в наше-то время…

Девушка замолчала, задумалась.

– Его еще девчонки городские дразнили! – Степан покачал головой. – «Иисусиком» обзывали. Встанут у забора – модные все, в коротеньких юбках, и давай обзываться, дразнить. Серега разозлится – за ними, они от него… Смеются… Ладно, то – дело прошлое.

– Ну как звук? – осведомился ремонтник.

– Во! Ну, пошли на крыльцо – по пиву… – азартно предложил Степан. – Бидончик я с утра еще притаранил. Тащи, Анют!

И в этом Дюкин не обманул, похоже, он вообще был парень исключительно честный.

Пили здесь же, на скамеечке у клуба. К пиву еще прилагалась свежая вяленая рыбка – сущик. Вкусный – за уши не оторвать!

– Это папа мой вялил! – Анна пивка тоже не чуралась, пила с удовольствием, время от времени вытирая губы рукой.

– Вку-усно!

Бидон опустел быстро.

– Сейчас я еще принесу, – усвистал Степан.

– Ань, ты про одноклассника своего говорила… – негромко напомнил Максим.

– А, про Сережку… – Девушка нахмурилась, словно тень по лицу пробежала. – Понимаешь, несправедливо с ним. Ну, посадили за драку. В Тянске где-то, на танцах… А он за девчонку вступился. Наша девчонка, озерская, сейчас в Тянске живет – Лапикова Таня.

– А! – вспомнил Максим. – Эта рыженькая такая? Все ведущей была. И на Новый год, и на Первое мая.

Анюта фыркнула:

– Рыженькая – я, а Таня – шатенка. Так вот, к ней на танцах там пристал один хлыщ. Вот Сережка и вступился. А ему же драться нельзя! Он же злой становится. Так уделал…

– А потом?

– А потом хлыща этого родственник… дядька, что ли, какой-то шишкой оказался. Вот и стал Сережка во всем виноватым. Осудили. Говорят, Таня-то на суде ни слова в защиту не сказала! Верно, запугали… Вот так!

– Однако, история…

– Вот и я про то…

Пока ехал в автобусе домой, в Озерск, Максим никак не мог отделаться от мысли о Сиплом, о его судьбе. Так ли все было, как рассказала Аня? Действительно ли ни в чем не виноват? Судя по самому Сиплому – вряд ли… И что делать? Рассказать обо всем Игнату? Да, пожалуй, рано еще… Лучше уж поговорить с Лапиковой. Адрес узнать легко – у подружек, да у тех же родителей. Съездить в Тянск. Веру заодно навестить, а то, поди, обижается… Да и Ревякину обещался помочь. А все обещанное Макс старался всегда доводить до конца, такой вот был упрямый.

* * *

То ли лесник тяготился разговором, то ли куда-то по работе спешил, а только встретил он гостей не очень приветливо, хотя сам же и звал.

– Ну, что вы все обо мне расспрашиваете? – Сидя на лавочке у забора, Ян Викторович морщился, словно от зубной боли. – Ничего во мне такого нет.

Гости сидели напротив – точно на такой же лавочке, между ними располагался сколоченный из досок стол.

– Неправда, – тут же возразила Лиина. – Каждый человек по-своему интересен. Но вы, так это, правы – деревни нам интереснее. И старики-вепсы. Вот бы говор их записать! Они же отличаются. Есть северные, есть южные…

– Запишете. – Лесник неожиданно улыбнулся и поглядел на небо. – Как бы дождя не было… У меня тут покос небольшой, сено на зиму кошу, для лосей… Зимой в кормушках выставляю.

– Для лосей! – ахнул Иван. – Вот же здорово! А можно нам на кормушки эти посмотреть?