Фальшивые лабиринты, или Иллюзия отражений

И он принялся насвистывать непослушными губами что-то похожее на марш Мендельсона.

— А ты? — наклонился я к сэру Жеральду. Но тот храпел и ничего не сказал.

Жаль было оставлять друзей, но еще печальней было то, что сделать я ничего не мог. Единственное — погибнуть стоя, как и сказал. Чтобы доказать... Вике? Себе? Да неважно, кому. Но если уж такая судьба мне уготована — во всяком случае, не лежа.

Я выбрался наружу.

Ветер завыл торжествующе, завивая вокруг меня снежные вихри.

«Так и буду здесь стоять — ледяной статуей», — подумал я, опираясь спиной на вонзенное в снег копье.

Снег постепенно залеплял лицо и не было желания протереть глаза. Да и что можно увидеть? Снег да снег кругом...

«Только бы не упасть!» — подумал я, сцепляя руки за спиной. Я представил, как Вика смотрит сейчас на экран компьютера, где на вершине снежного сугроба стоит моя маленькая фигурка... Смотри, смотри — ты этого хотела?

Очередной порыв ветра сорвал с моего лица снежную маску. Мне показалось, что ветер — теплый...

Я раскрыл глаза.

Сквозь туманную снежную пелену вдали просвечивалось что-то большое, розовое — солнце? Очень уж большое, да и на севере.

Оно приближалось. Снежинки таяли, превращаясь в капельки воды, мелкой моросью омывающие мое иссеченное льдинками лицо. Начал таять снег. Сугробы оплавлялись сверху, разрываясь жемчужными бисеринками капель.

А то — большое, теплое, красное — все приближалось. Но по-прежнему было трудно разобрать: что же там такое? — теперь за поднимающимися от земли испарениями.

Показались торчащие копья сэра Жеральда и Юниса, затем головы наших коней, они сами... А вот и лежащие на мокрой земле мои друзья... Они просыпаются, поднимаются, недоумевающе оглядываются... отряхивают с себя остатки снега и воды.

Становится все жарче. Одежда высыхает, пар перестает подниматься от нее и от земли, становится виднее вокруг... но полыхает будто бы совсем рядом... и я наконец угадываю, что это сияет там — ярче солнца, жарче пламени.

Сердце. Огромное человеческое сердце. «Тоже мне — Данко...» — подумал я, падая.

Должно быть, я потерял сознание от жара, потому что очнулся, когда кто-то — сэр Жеральд или Юнис — плеснули мне в лицо водой. И откуда только они ее взяли? Ах да, из фляжки...

Я приподнялся на локтях и осмотрелся.

Вокруг расстилалась та же самая степь, как будто не было ни бурана, ни угрозы неминуемой смерти, ни чудесного спасения. А может, и в самом деле не было?

— Глянь-ка на дракомпас, — попросил я сэра Жеральда, — после такого бурана немудрено сбиться с дороги.

Сэр Жеральд вынул дракомпас, подвесил стрелку на нити.

— Туда, — указал он. — На восток.

— Вижу, — кивнул я, — может, перекусим?

Перекусили, со зверским аппетитом набрасываясь на содержимое консервных банок; пустые банки зарыли в землю, чтобы не оставлять следов и не мусорить, пусть и среди бескрайней степи.

После обеда мы поехали молча, и ехали так довольно долго, сосредоточив внимание на переваривании пищи, созерцании небогатых окрестных пейзажей, да на воспоминаниях о происшедшем; потом вернулись мысли о предстоящей схватке с драконом, которыми необходимо было обменяться.

— А хорошо, — разговор начал Юнис, и мы с сэром Жеральдом удивлен но воззрились на него, — что мы сражались с тем драконом. Теперь знаем, с какого боку к нему подойти, как ударить.

— Дракон дракону рознь, — проворчал сэр Жеральд, — то был намороченный, а этот еще неизвестно какой...

— Нет, но все-таки, — продолжал настаивать Юнис, — то был вроде как тренировочный, а этот...

— Боевой, — криво усмехнувшись, завершил сэр Жеральд.

— А может, будет еще одна тренировка? — предположил Юнис.

— Возможно, но рассчитывать на это нельзя, — твердо сказал сэр Жеральд, — сражаться каждый раз надо всерьез.

— Понятно, — пробормотал Юнис, и разговоры стихли. Вечерело. На западе догорала полоска зари.

А на востоке уже занималось новое зарево.

— Что это? Одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса? — процитировал я Пушкина.

— Да нет, мы вроде не в таких высоких широтах находимся, — неуверенно протянул сэр Жеральд.

— Белых ночей что-то не наблюдалось, — поддержал его Юнис. «Может быть, это... опять сердце? — подумалось мне. — Сколько же их у нее?..»

— Это же... это... — неуверенно начал Юнис, а сэр Жеральд воскликнул громогласно:

— Огненное море!

Да, это было огненное море. А мне в голову опять пришла дикая мысль, что дракон тут ни при чем, а море образовалось от переизбытка жара того Викиного сердца, которое — чего скрывать? — спасло нас во время снежного бурана. Но сейчас я относился к происшедшему более спокойно: сама засыпала снегом — сама и спасла. Значит, совесть проснулась...

ОГНЕННОЕ МОРЕ

Мы выехали на берег огненного моря и, не сговариваясь, принялись разбивать лагерь для ночлега — на безопасном удалении от берега, конечно, чтобы не ощущать палящего жара.