Фальшивые зеркала

Расплачиваюсь, выхожу. Стою секунду, глядя на здание. Вокруг многое изменилось — часть зданий снесли, другие перестроили. А ресторан остался неизменным. Эклектичное строение — на треть из камня, на треть из дерева, а треть — просто циновки.

Я понимаю, что самым умным был поросёнок, строивший свой дом из камня. Я готов ему поаплодировать. Вот только самым хитрым, пожалуй, оказался младший, который обошёлся соломенными циновками. К зиме-то он всё равно перебрался под крепкую черепичную крышу, зато и лето провёл в своё удовольствие.

Ухмыляясь, иду к двери в соломенной части ресторана.

Интересно лишь, что было после того, как мудрый старший поросёнок приютил разгильдяев-братцев? Хозяйство у него было справное… пара батраков за кров и харчи никак не помешали бы…

Только у двери, уже протягивая руку, чтобы раздвинуть бамбуковую занавесь, я осознаю, что происходит.

Протей улыбается.

Я — улыбаюсь.

С этой улыбкой на лице, ехидной, но всё-таки улыбкой, я и вхожу в азиатский зал ресторана.

Шумно.

Я не был в «Поросятах» год. За это время, оставшись таким же снаружи, ресторан стал значительно больше внутри. В восточном зале появился бассейн, из крошечного каменистого островка в его центре тянется к потолку цветущая сакура. Столики вокруг частью старые, но добавились и новые. Официантов куда больше, и готов поклясться, что все они — живые люди, а не сервисные программы.

Попроситься, может быть, на работу? Хозяин наверняка возьмёт, по старой памяти. Всё не рояли таскать. Хорошая работа, с людьми опять же…

Подскакивает улыбающийся паренёк в белом костюме. Лицо у него скорее корейского типа, чем японского или китайского, но проработано великолепно.

— Я один, буду ждать друга, — сообщаю я.

— Прошу вас…

Официант провожает меня к крутящемуся столику в углу, ловко убирает куда-то два лишних стула, ждёт, пока я сяду, выкладывает на стол меню.

— Рисовый салат, темпура, саке, — не заглядывая в меню, говорю я. Сегодня не четверг, но будем считать, что у меня — личный рыбный день…

На лице официанта — сомнение.

— Если вы предпочитаете японскую кухню, я бы предложил вам пересесть…

Понятно, сам столик неправильный, скорее подходящий для китайского ресторана.

— Не беда, — отмахиваюсь я. — Мой друг скорее всего выберет китайские блюда. И пожалуйста, не перегрейте саке, я люблю чуть-чуть тёплое.

Вежливый поклон, и официант убегает.

Какими гурманами мы становимся в глубине!

В реальном мире уминаем разваренные макароны и подгорелые котлеты из полуфабрикатов. А в виртуальности — то саке слишком горячее, то бифштекс пережарен…

Ну как здесь не получить дип-психоза…

Маньяка пока нет, уверен. Появится — сразу найдёт меня, Протей — тело его работы, и наверняка имеет известные лишь ему метки.

Самое время посидеть и подумать.

Что я имею? Помимо пары устаревших дайверских тел, нескольких боевых программ, которые с натяжкой можно назвать эффективными, и растерянных контактов?

Нет… стоп. Не стоит перебирать арсенал, вначале надо понять, хочу ли я взять в руки ружьё.

Что я имею? Рассказ Ёжика, который меня чем-то неожиданно зацепил, и незнакомца, атаковавшего меня, едва я полез за всяким дайверским хламом…

Опять не то.

Зачем мне всё это нужно — вот ведь в чём вопрос.

Пропустить мимо ушей услышанное в «Царь-рыбе» и принять к сведению предупреждение незнакомца. Вот и всё. И никаких проблем.

Давно пора бросить никчёмную работу в «HLD», заняться чем-нибудь полезным и выгодным. Ведь есть же какие-то навыки, умения. Дизайнеры и художники в глубине нужны, особенно сейчас, когда она растёт так стремительно, уже совершенно не реагируя на кризисы и беды реального мира.

Вот только…

Таскать нарисованные тяжести — это ответная насмешка над судьбой. Пользоваться ненужными более нигде дайверскими способностями таким образом… всё равно как безработному музыканту играть на гитаре в переходе. Напоказ, демонстративно. Словно дожидаясь чего-то… удачи, признания, освещённой сцены над тёмным провалом зрительного зала… Как там пел гитарист? «Он делал то, чего не мог не делать, Раб и Бог цветного мела»…

А вот если музыкант достанет из шкафа пожелтевший диплом кулинарного техникума, наймётся на работу в столовую по соседству с домом — он проиграл. Раз и навсегда. Он будет уважаемым человеком, а не никчёмным нищим. Он будет сыт и более или менее обеспечен.

Вот только гитару в руки брать перестанет. Совсем. Даже по вечерам, когда придут друзья… уже не нищие музыканты, а нормальные, обычные люди.

Не хочу.

Я ждал этого мига два года. Ну… полтора. С тех пор как дайверы стали не нужны. С тех пор как я осознал, что становлюсь человеком без профессии. Я не знал, что станет приметой возвращения. Лишь одно понималэ — не дай Бог её пропустить.

Первым звоночком, тихим-тихим, был рассказ Ёжика.

Я ведь его едва услышал. А раньше знал бы о случившемся с хакером Падлой одним из первых…

Но я услышал. Я прошёл двадцать шагов по коридору, в давным-давно запрещённом себе направлении.

И был вознаграждён — выстрелом в упор.

Известный исследователь глубины Андрей Недосилов может сколько угодно считать дайверов мифом.