Фальшивый друг, настоящий враг

– Не знаю, надеюсь, что нет, – искренне ответила я, так как понимала, что предательство друга детства – тяжелое испытание для любого человека. – Слушай, я хотела уточнить кое-что касательно Владимира, – перевела я разговор с одной болезненной темы на другую.

Анжела неприязненно поморщилась, но все же отреагировала правильно:

– Что?

– Ты его любишь? – задала я прямой вопрос.

В кабинете настала полная тишина, Анжела медлила, подбирая слова. Я не торопила ее, мне был важен искренний ответ.

– Да, – наконец со вздохом ответила она, пряча глаза.

– Твой муж… как он узнал о вашем романе?

– Он не успел. Я его раньше застукала, прямо как в оперетке какой-то, – грустно ухмыльнулась владелица ресторана.

– Понятно. А до этого ты знала, что муж тебе изменяет? – Я понимала, что каждый мой вопрос больно ранит Лютаеву, но спрашивала не из обычного женского любопытства, поэтому неловкости не чувствовала.

– Нет, я и понятия ни о чем не имела. Он почти все время здесь крутился, в ресторане… Я не ожидала двойного предательства – что он, оказывается, не ради меня, а совсем из других соображений терся в моем в кабинете. – Она многозначительно кивнула на дверь приемной.

– Двойного? – удивилась я.

– Да. Но все это в прошлом. Сейчас мой бывший муж далеко, да и я уже все забыла… – махнула она рукой, словно прощала бывшего мужа.

– А работал он где – здесь?

– Нет, то есть да. Территориально ему все равно было где сидеть. Он был биржевым маклером, или дилером, в общем на акциях зарабатывал, точнее, пытался, играл на бирже, – быстро пояснила она, заметив, как у меня округлились глаза, что было вполне закономерно – ведь уже один азартный товарищ фигурировал в деле в качестве подозреваемого. – Поэтому главное для него – это компьютер и выход в Интернет.

– И его деятельность была успешной?

– Да не особенно, – скептически протянула Анжела, – точнее, совсем нет. Случалось так, что он месяцами жил за мой счет. Иногда он кое-что зарабатывал, но гораздо меньше, чем вкладывал. Даже если бы не мой роман с Володей, я бы все равно развелась – устала тащить на себе здорового тридцатилетнего мужика.

– Понятно, – произнесла я сочувственно. Я и сама терпеть не могу бездельников, поэтому полный нравственный портрет мужа Анжелы легко дорисовало мое богатое воображение. – А на какие же средства он путешествовать отправился?

– Хвастался мне, что наконец вошел в плюс. – Анжела пожала плечами. – Хотя, конечно, у него были деньги – он ведь изрядно поживился за мой счет.

– Но для поездки нужно немало…

– Да уж! Я не стала излишне заострять этот вопрос, тем более что он принял вид оскорбленной добродетели, впал в депрессию, узнав о моей измене. Он утверждал, что роман с Лизой он завел с горя, что ее любовь его «лечит», она, мол, на все готова ради него… дуреха! – Лютаева осуждающе покачала головой.

– Да, неприятная история… – протянула я.

– Ладно, говорю же – дело прошлое. – Анжела попыталась улыбнуться. – Сяду-ка я за компьютер, до вечера надо со сметой закончить, а времени не так уж много осталось. – Она посмотрела на часы.

Я согласно кивнула и, едва она устроилась за своим рабочим местом, достала наушники, настроилась на волну «жучка», подсунутого Давиду. Мне повезло: связь работала, значит, он был где-то поблизости от ресторана.

В наушниках послышался какой-то шум, треск, звук открываемой двери и отдаленные приветственные возгласы. Я, боясь спугнуть удачу, затаилась, но вскоре уже была полностью уверена, к кому именно пришел с визитом совладелец «Лютианы».

– Ну, чем порадуешь? – без должного, сообразно фразе, оптимизма в голосе начал Карманов.

– Ничем. Я, собственно, все по старому вопросу, – уныло пробубнил Давид.

– Ты же сам все знаешь, что тут мусолить-то? Будет результат, будут и деньги, – не стал спешить с обнадеживающими заверениями Владимир.

– Но что я могу? Ты и сам знаешь об этих злополучных трех месяцах. – Мне показалось, что Давид готов расплакаться. – Я все решу, я предпринял нужные шаги, они со дня на день дадут результат… а пока что – дай мне в долг! Я готов на любые условия, ты же знаешь, внакладе не останешься…

– Но неужели тебе ее совсем не жалко? – задумчиво ответил на это Карманов, и я даже подалась вперед, так меня заинтриговала их беседа.

– Жалко, но обстоятельства сильнее меня, что я могу сделать? – огрызнулся Давид в слабой попытке оправдаться.