Фальшивый друг, настоящий враг

Дальше медлить было нельзя. Я, больше для проформы, нежели надеясь на успех, рубанула напоследок своего оппонента сокрушающим ударом, но из-за темноты, судя по всему, он пришелся ему куда-то вскользь: я ощутила ткань его куртки под своими пальцами. Я бросила это дело и опрометью кинулась наверх, спасать Анжелу. Ее светлые волосы смутно маячили в темноте, она, похоже, так и стояла все в том же углу. Я на ощупь нашла ее руки и, резко встряхнув ее, выкрикнула:

– Что, что он тебе сделал?!

– Кто – он? – рыдая, ответила она. – Где ты была, я ничего не вижу, я испугалась, что ты погибла… услышала звук падения… потом – эта страшная возня… – Ее тело сотрясалось в истерических конвульсиях.

– Так на тебя никто не напал?! – Я тоже перешла на крик, чтобы она меня услышала.

– Нет… я испугалась… очень испугалась… ты куда-то пропала! – захлебываясь слезами, выкрикивала Лютаева.

– Все, я здесь, я рядом, все в порядке, – успокаивающе произнесла я, понимая, что не могу ее оставить в таком состоянии. Похоже, на этот раз преступнику повезло.

Через несколько секунд вспыхнул свет, видимо, соседи вызвали электрика. Анжела тряслась от страха, я втащила ее в квартиру, как мешок с картошкой, с трудом найдя ключи в ее сумочке.

– Что… что это было… кто… почему?! – рыдая, сокрушалась она. – Сколько можно меня пугать?! – Она подняла на меня красные от слез глаза, словно я знала ответ на этот вопрос.

– Боюсь, слово «пугать» – не совсем верное, – не стала я ее обнадеживать. – Преступник настроен серьезно, и он очень активен. Второе покушение за день не может быть обычным совпадением. Кто-то торопится, слишком уж торопится… – произнесла я и задумалась.

Лютаева обратилась ко мне за помощью как раз вовремя. Проколотые колеса, повторное нападение на лестнице… не думаю, что без моей опеки она бы справилась со всем этим. В голове у меня созрел план, причем был он весьма простым, но я очень надеялась, что он окажется достаточно эффективным.

– Анжела, я вызываю милицию. Попытайтесь хоть немного взять себя в руки…

– Нет, а вдруг это все испортит, вдруг…

– Никаких вдруг, – без тени сомнений перебила я ее, – сообщить об угрозе вашей жизни просто необходимо, это может дать положительный эффект. Например, эта мера предосторожности напугает преступника, если он не профессионал, – бодрым голосом закончила я, хотя сама ни на секунду не была уверена, что именно так все и будет. Скорее всего, к заявлению Лютаевой в органах правопорядка отнесутся без должного внимания, ведь никаких доказательств, кроме ее устного рассказа, увы, у нас не имеется. Единственное, что хоть как-то могло убедить милиционеров дослушать нас до конца, – это обрывок рыболовной лески, примотанный к перилам. Задев его ногой, Анжела, а за нею и я, судя по всему, и скатились с лестницы. Эту улику я обнаружила, как только зажегся свет в подъезде, и возлагала на нее большие надежды. После схватки с невидимым преступником у меня осталось не так уж много фактов, разве что ныла спина от ударов об стену. Но ведь эти ушибы можно списать и на мое падение.

Как это ни прискорбно, но мои пессимистические предположения оказались верными. Приехавший по вызову капитан не усмотрел в ситуации ничего подозрительного, что подтвердило бы версию Анжелы о нападении на нее. Эпизод с натянутой на лестнице леской он расценил как мелкое хулиганство малолетних бездельников и, морщась, пробурчал, что он примет меры. Хотя по его тону и кислому выражению лица было очевидно, что вряд ли он это сделает.

– Ваш рассказ о драке, госпожа Охотникова, звучит впечатляюще, – он поднял на меня усталый взор, – но кто-нибудь еще, кроме вас, видел преступника? – Он вопросительно взглянул на Анжелу, а та испуганно, с мольбой уставилась на меня. – Ну вот, – развел руками капитан, – а на нет, как известно, и суда нет… – Он неодобрительно покачал головой, поднялся со стула и направился в прихожую. – Напридумывают тут, чтобы цену за свои услуги поднять, а мне, значит, потакать им приходится, – раздраженно процедил он сквозь зубы, поравнявшись со мной. Я не удосужила его не то чтобы ответом, но даже не позволила себе бросить в его сторону возмущенный взгляд. – Всего хорошего, гражданка Охотникова, – неожиданно громко сказал он мне.

– И вам того же, – индифферентно отозвалась я.

– Охотникова, Евгения? Ух ты! – С каким-то восторженным придыханием послышалось из коридора, где капитана ожидал его помощник, молодой парень, очевидно, практикант. – Та самая?! – Он не удержался, заглянул в квартиру и уставился на меня, как на инопланетного гостя.

– Та самая головная боль, вот она какая «самая», – капитан вдруг откровенно рассердился и уже не скрывал своего раздражения. – Марш в машину, у нас еще один вызов! – скомандовал он юноше.

Тот вытянулся по струнке, пропустил начальника вперед и вдруг резко метнулся ко мне:

– Я Миша Коленкин, на преддипломной практике в отделе, вы, это, если что понадобится… – зашептал он, почти не разжимая губ. – Вот ведь, ребята не поверят, сама Охотникова! – вновь восхищенно ахнул он.