Фальшивый Фауст

Но тут начинает настраивать инструмент Зара Лея, у нее карие миндалевидные глаза и иссиня-черные, коротко стриженные волосы, прямая противоположно мадонистой Маргарите. Кристофер ударяет — ля! Струны издают легкий звон. Лея улыбается, кивает. Звучит соната Прокофьева. Поначалу музыка кажется простой, но вскоре под смычком Зары начинают потрескивать стаккато, спиккато и мелкие деташе; тонкие гибкие пальцы красавицы извлекают из скрипки прозрачнейшей чистоты флажолети и трели, затем она словно всем тел припадает к нижнему регистру струны «соль», и под смычком рождается величественное и строгое вибрато. У Зары солнцем подаренный талант, скрипачи завидуют ей, после окончания консерватории она поедет совершенствоваться в Париж, девушке всего девятнадцать лет. Сколько чаяний, сколько надежд!

Снова аплодисменты и возгласы одобрения. Кристофер садится рядом с Зарой и целует ее худую детскую ручонку. Их сблизил великий Прокофьев, они чувствуют себя точно старые друзья.

«Нечего коситься туда, где Маргарита воркует с Олафом, довольно! Эта женщина того не стоит!» — выговаривает себе Кристофер и начинает рассказывать соседке допотопный анекдот о музыканте, который, ударяя большими тарелками (в симфонии Брамса), прищемил себе бороду и заорал дурным голосом. Лея благодарная слушательница, готова смеяться над любым пустяком. «Оттуда» может показаться, что им здесь чертовски весело. Кристофер так и сыплет остротами.

Веселье, однако, приходится прервать — старый Фрош объявляет, что настал черед Маргариты. «Нашей за замечательной и любимой поэтессы», — добавляет он. Так уже заведено: лучшее всегда приберегают под занавес. О Маргарите все слышали много, но ее последних стихов никто не читал. Присутствующие задерживают дыхание — будет сюрприз!

Поэтесса взволнована, достает из сумочки знакомые сиреневые листки и читает:

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

На время я ушла из поэтического сада,
Училась всматриваться в ночь,
Сквозь камень видеть я училась,
Училась вниз спускаться к тем,
Кому невмочь к порогу моему подняться.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Когда же рухнул мост, воздвигнутый из света,
Я мост построила из теней хрупких…

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

В сад поэтический я снова возвратилась,
Меня узнали здесь,
Пришла оттуда я, где смерть врата открыла…

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

«Вот теперь она настоящая, — думает Кристофер, — я узнаю эти печальные строки, она больше не строит из себя госпожу. По сравнению с Олафом она необычайно проста, но простота ее рождена богатством чувств, остротой ума и хорошим вкусом».

В салоне, где собрались одни лишь снобы, царит тишина. Дамы и господа разочарованы, они знают Фрейда, читали Кафку и Макса Брода, Ведекинда и Верфеля, — это никакой не экспрессионизм, а сахарная водичка, пусть не пробуют их взять на пушку.

Разумеется, никто вслух не выражает своего протеста, все они стоят за свободу взглядов, уважают мнение других, однако восторг звучит неискренне, овации больше адресованы прехорошеньким ножкам поэтессы — что есть, то есть!

Кристофер аплодирует подчеркнуто холодно и сразу же обращается к Заре. Девушка взахлеб рассказывает о гениальном Тибо, которого недавно услышала впервые в жизни. Этот скрипач произвел на нее неизгладимое впечатление. Вот так хотела бы она играть когда-нибудь. Кристофер все же предпочитает Цимбалиста. Затем у них завязывается спор о молодой знаменитости — Ойстрахе, который недавно гостил в Риге. Кристофер находит его ослепительным, но Зара считает, Пшихода — ослепительней. Зара мило смеется и сверкает белыми зубами. Кристофер чувствует, как сзади подходит Маргарита, стоит слушает.

— Сударыня хочет нас покинуть, — говорит седой Фрош, галантно целуя ей руку. Господа вскакивают, встает и Кристофер. — Надеемся еще раз увидеть вас в нашем салоне… Нет, нет! Мы никуда не уедем, — говорит хозяин дома. — Здесь наша родина, тут мой дом, моя крепость. В царство Уриана-Аурехана я ни ногой! Это варвар страшнее которых нет! Я бы дня не мог там прожить.

— Мой муж убежден: надо ехать. («Маргарита говорит: мой муж, — отмечает Кристофер. — Значит, они поженились?») Что касается меня, наверно, лучше, если уеду… Меня тут ничего больше не связывает… я никому не нужна.

— О, не говорите! — взволнованно возражает хозяин дома. — Вас все любят… Может, вызовем такси?

— Меня проводит домой господин Марлов, — неожиданно заявляет Маргарита. — Он ведь наш управляющий хозяйством.

— Да, верно, — отвечает старый Фрош, — я слыхал… У вас, молодой человек, как говорится, девять ремесел…