Впервые Новый год они встречали далеко от дома и в непривычной для них обстановке – без снега! Лишь горные вершины, щедро покрытые снегами, напоминали о времени года. Вокруг стройными рядами теснились вечнозеленые растения, призывно свисали с веток ярко-оранжевые мандарины, а море, хоть и холодное, по-прежнему манило к себе. Купаться можно разве что в гидрокостюме, а вот гулять и любоваться местными достопримечательностями – сколько душе угодно, потому что здесь – самая теплая зима во всем Кавказском регионе. Новый год в Абхазии – сказка наяву, прежде всего, для Лизоньки. В Абхазии мягкий климат. Температура воздуха на побережье даже зимой очень редко опускается ниже 5 градусов тепла, а в среднем составляет от 8 до 10 градусов тепла. Всё дело в том, что от холодных воздушных потоков побережье защищают высокие горные хребты. Прохладно становится только по вечерам. Но если вспомнить, что в большинстве регионов России в это же время температура может достигать минус 30, то погода в Абхазии зимой просто прекрасна. Местные фрукты: мандарины, апельсины, хурма, королек, фейхоа, а также мёд и орехи можно купить на рынке по очень низким ценам.
Но они собрались в этом райском уголке не только для того, чтобы встретить Новый год и насладиться замечательным вином и разнообразными фруктами – им предстояло найти оптимальный вариант для решения важной государственной проблемы. Тем не менее, Михаил и Евгений Оттович договорились, что о делах они будут говорить на свежем воздухе, во время прогулок вдоль берега. Остальное время – проводить всем вместе, за столом или возле камина, играя в скат, жуя мандарины, смотря зарубежную классику по видеомагнитофону, которую с каждым приездом пополняли из Германии родители.
Каждый раз, когда Михаил встречался с Евгением Оттовичем и разговаривал с ним о делах, о проблемах на заводе, он удивлялся его осведомленности, несмотря на то, что тот давно уже не работал на заводе, да и жил далеко от него. Михаил знал, что Лёва делится с отцом информацией и советуется с ним, но что касалось актуальных событий, происходящих на заводе, то кто-то должен был ему об этом регулярно сообщать.
Продолжая обсуждать проблему достройки подводного крейсера, Евгений Оттович понимал, что в данном случае проблема имеет более глубокие корни, чем это казалось на первый взгляд. С точки зрения министерского чиновника-бюрократа, правильность решения проблемы должна заключаться не в сроках её решения и не в объёме затрат, а в точном выполнении технического задания Министерства ВМФ. В нём чётко и ясно прописаны технические характеристики будущего подводного крейсера, которые рассчитаны конструкторским бюро и которые своими рекордными показателями должны порадовать руководство Министерства. Не могло быть и речи о том, что неудавшийся проект придется приспосабливать к одному из прошлых типовых проектов. Ни в коем случае не предполагались конструктивные изменения лодки. Речь шла об успешной реализации проекта, который предложил один из отделов Министерства ВМФ. От успеха зависело существование самого отдела, судьба многих чиновников. Налицо была продолжающаяся конкурентная борьба, соперничество, но не традиционное между Министерствами Военно-морского флота и Военно-воздушного флота, а внутри одного Министерства ВМФ. Временное перемирие между заказчиком и исполнителем не означало, что соперничество навсегда затихло. Чиновники не радели об обороне государства – они пеклись о своих министерских креслах. Инициатива о продолжении строительства лодки должна была исходить из отдела Министерства ВМФ, который заказал проект. Как будет достраиваться лодка – забота завода. Министерство не требовало успеха – он уже был закреплён в договоре между Министерством и заводом. Разбираться с итогом строительства будут после окончания ходовых испытаний. В случае успеха – перемещения по карьерной лестнице, награды и премии. В случае неуспеха – тоже перемещения, но в противоположном направлении, выговоры и лишения премий. Поэтому для контроля и успешного претворения в жизнь решений министерского отдела в руководстве завода всегда должен быть свой человек.