Фамильяр

- Вы так думаете, мистер Поттер? Не приходило ли вам в голову мысль о том, что я тоже не в восторге от открывшихся перспектив, но, рассуждая объективно, принимаю озвученную мной версию развития событий как единственно возможную? - жестко комментирует Северус, и меня коробит от холодности его тона.

- По-вашему, профессор, я зря начал этот разговор? Напрасно пытаюсь выяснить, что именно вы чувствуете, когда я нахожусь рядом? - в тон ему отвечаю я, и вижу, как его лицо меняется, будто я не просто ответил ему, а минимум засветил пощечину.

- Это не напрасно… просто неуместно. Сейчас, - произносит он, и встает со своего кресла. - Ты не маленький, и должен понимать, что нам невозможно будет сохранять тот формат отношений, который мы практикуем сейчас.

- Я понимаю, Северус. Просто… ты ни разу не сказал, как ты ко мне относишься.

- Слова лишь рождественская мишура, Гарри. Как и в мишуре, в них нет ни естественной красоты, ни правды.

- Зато есть дух праздника, ощущение причастности к Рождеству… - продолжаю я его мысль.

- Многие знания, многие печали, мистер Поттер, - подводит он итог нашей беседе. - Спокойной ночи. Вам придется лечь сегодня у себя.

Я смотрю на него с затаенной в глубине души обидой. Его аллегории всегда точны. Только вот он забыл, что я за это время хорошо научился читать между строк.

Я поднимаюсь с дивана, на котором просидел весь вечер, и говорю:

- Если бы слова были лишь мишурой, прикрывающей чувства, то великое таинство бракосочетания никогда бы не зависело он двух коротких «да», профессор. Доброй ночи!

Я понимаю, что сказал больше, чем хотел, и не желаю видеть, как изменилось его лицо, после моей последней фразы. Зря я начал этот разговор. С другой стороны, понятно, что если бы не моя решимость, этот разговор состоялся бы максимум завтра, никак не позднее. Расставить все точки над i было просто необходимо.

Что ж, профессор, я понял, что вы хотели мне сказать. Ваши нынешние слова - вот настоящая мишура. Так почему я чувствую себя так, словно об меня вытерли ноги? Почему я чувствую себя грязным? Недостойным того, чтобы дышать с вами одним воздухом, профессор Снейп? Может быть, вы выбрали не те слова, чтобы сказать о том, чего не хотите мне говорить?

Я с силой хлопаю дверью в свою комнату. Не желаю его видеть! Не хочу! Нужно смыть с себя эту грязь…

Я на ходу сбрасываю рубашку и, пройдя в ванную комнату, решительно раздеваюсь. Душ - то, что нужно мне сейчас. Необходимо отогреться, после потока ледяной правды, которую он обрушил на меня только что.

Включив воду на полную мощность, я залезаю в душ. Горячие упругие струи ударяют по коже. Я с силой растираюсь жесткой щеткой, в попытке отмыть с души огромную угольно-черную кляксу недавнего разговора, безнадежно портящую зеленое с золотом полотно этого августа.

«Ты наивный дурак, Поттер», - звучит в голове моя собственная фраза.

Я подставляю лицо горячему потоку, чтобы хоть немного отвлечься. Пусть меня обжигает вода, пусть растопит тот ледяной наст, покрывающий мое сердце… я хочу чувствовать тепло, а не холод. Я слишком привык за это лето к тому, что в любой момент могу согреться рядом с ним. Теперь нужно привыкать справляться самостоятельно…

Я не осознаю, сколько времени провожу в душе, прежде чем бушующий в мыслях ураган уступает место спокойствию.

«Что изменилось, Поттер? Ты же понимаешь, что он прав? Понимаешь! Так к чему эти сцены? К чему требовать от него того, чего он не может тебе дать? Не лучше ли сосредоточиться на том, чего ты можешь достичь без него?»

Мысли жестоки, и от того, что эти мысли мои мне становится не по себе. Как бы мне хотелось сейчас вдруг понять, что я опять чувствую эмоции Волдеморта, понять, что все рассуждения - просто фикция, чужие мысли, чужие выводы. Но нет, эти мысли мои. Глупо отрицать очевидное.

Я выхожу из душа, обернув бедра полотенцем.

Когда я подхожу к своей кровати, раздается стук в дверь. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я так и иду открывать дверь в одном полотенце. У порога в мою комнату стоит Снейп, и смотрит на меня пристально.

- Поттер, - начинает он без лишних предисловий, одним взглядом с ног до головы оценив мой внешний вид, - я хочу, чтобы ты понял, я делаю это ради твоего блага.

- Откуда ты знаешь, что лучше для меня? - срываюсь, наконец, я. - Ты просто трус, Северус! Ты трус, потому что не можешь признаться сам себе в том, как ты ко мне относишься!

- А ты, значит, не трус? - саркастически замечает Снейп. - Ты, видимо, знаешь, что чувствуешь ко мне, так?

- Так! - уже более спокойно отвечаю я.

- И как же? - ехидно осведомляется он. - Ну же, подай пример мне, расчетливому слизеринцу! Ты не можешь, Поттер! Посему не тебе обвинять меня в трусости!

Я вдруг четко вижу, что он мне не верит. Не верит в то, что я действительно разобрался в своем к нему отношении. Осознание этого факта придает сил. Я гриффиндорец, напоминаю я себе, мне не страшно сказать ему то, что я понял.

- Ты хочешь услышать мою правду, Северус? - по-деловому осведомляюсь я, и вижу, что он удивлен моей решительностью.