Фамильная честь Вустеров

     – Совершенно  верно. Так вот, я говорил, ветер  перевернул шхуну, и во все щели хлынула вода. А когда  появилась Стиффи и сказала, что это ошибка и что на самом деле жених Растяпа Пинкер, его радости не  было  границ. Он тут же дал  согласие  на  их брак. Так спешил, что даже заикался. Но зачем я все это  рассказываю  вам, Дживс,  только  время  трачу  на  пустяки.  Сейчас вы услышите настоящую  сенсацию.  После  таких  событий  правительства подают в отставку. Я раздобыл блокнот.

     – Неужели, сэр?

     – Да,  это  святая  истина. Я увидел его в руках у Спода, отобрал, и в эту самую минуту Гасси показывает его  мисс Бассет и смывает со своего имени грязь. Не удивлюсь, если они уже заключили друг друга в пылкие объятия.

     – Это ли не цель желанная, сэр.

     – В самую точку, Дживс.

     – Стало быть, вам не о чем больше тревожиться, сэр.

     – Абсолютно не о чем. Я чувствую несказанное облегчение. Будто  у меня на шее висел жернов,  и  вот  я  его  сбросил.  Я  готов петь, танцевать. Не сомневаюсь, что  Мадлен будет довольно  увидеть проклятущий блокнот – и все уладится.

     – Думаю, так и случится, сэр.

     – Ты  должен знать, Берти, – произнес Гасси,  который появился в этот миг  в  дверях, похожий на привидение,  которое  к тому же пропустили  через пресс для отжимания белья, – случилось непоправимое. Свадьбе не бывать.

Глава 11

     Я схватился за голову, чувствуя, что земля уходит из-под ног.

     – Не бывать?

     – Не бывать.

     – Твоей свадьбе?

     – Моей.

     – Не бывать твоей свадьбе?

     – Именно так: не бывать.

     – Ты в своем уме?

     – В своем.

     Не знаю,  как поступила  бы на моем месте Мона  Лиза. Наверное, так же, как я.

     – Дживс, – сказал я. – Бренди.

     – Слушаю, сэр.

     Дживс  улетучился,   дабы   выполнить  миссию  по  оказанию  милосердия ближнему, а я перенес все свое внимание на Гасси, который метался по комнате как слепой, вот-вот начнет рвать на себе волосы.

     – Это невыносимо! – простонал он.  – Для меня жизнь без Мадлен – не жизнь!

     Конечно, от подобных высказываний оторопь берет,  однако  о  вкусах  не спорят. Один на девушку молится, а  другого от одного ее вида тошнит. Помню, даже моя тетка Агата вызвала когда-то у покойного  Спенсера Грегсона роковую страсть.

     Бродя по комнате, Гасси наткнулся на кровать и воззрился на  лежащую на ней свитую в жгут простыню.

     – Я думаю, – сказал он  отрешенно, как бы обращаясь к самому себе, – я думаю, на ней можно повеситься.

     Надо как можно скорее отвлечь его от этих мыслей. Я уже более или менее смирился, что мою  спальню превратили во  что-то вроде зала  заседаний  Лиги Наций, но позволить людям сводить в ней счеты с жизнью? Ни за что не допущу.

     – Здесь ты вешаться не будешь.

     – Но где-то же я должен повеситься.

     – Только не в моей спальне.

     Он поднял брови.

     – Можно мне посидеть в твоем кресле, возражать не будешь?

     – Сиди.

     – Спасибо.

     Он сел и уставился в пустоту невидящим взглядом.

     – Ну вот что, Гасси, –  сказал я, – давай рассмотрим сделанное тобой заявление. Что за бред ты нес по поводу того, что свадьбе не бывать?

     – Не бывать, и все.

     – Разве ты не показал ей блокнот?

     – Да, я показал ей блокнот.

     – Она прочла, что ты там написал?

     – Прочла.

     – И разве она не tout comprendre?

     – Поняла.

     – И tout pardonner?

     – Простила.

     – Тогда ты что-то перепутал. Свадьба должна состояться.

     – Говорю тебе, не состоится. По-твоему, я не способен уразуметь, когда дают согласие на свадьбу, а когда не дают? Сэр Уоткин категорически против.

     Удара с этой стороны я не ожидал.

     – Но почему? Вы что, поссорились?

     – Да, из-за тритонов. Ему не понравилось, что я пустил их в ванну.

     – А ты действительно пустил их в ванну?

     – Пустил.

     Я,  точно  опытный следователь на перекрестном допросе, задал  коварный вопрос:

     – Зачем?

     Его  рука  затрепыхалась,  будто  он  искал  ту  самую  соломинку, чтоб схватиться.

     – Я  разбил  аквариум.  Аквариум  стоял   в  моей  спальне. Стеклянный аквариум, в котором я держу тритонов. Я разбил  стеклянный аквариум, который стоял в  моей спальне, и  перенес тритонов  в ванну, больше  их было  некуда посадить. Умывальник слишком маленький,  тритоны  любят простор. Поэтому я и перенес их в  ванну. Потому что  аквариум разбил. Стеклянный  аквариум,  что стоял в моей спальне. Я держу в стеклянном аквариуме...

     Все ясно,  если его не остановить, он до  бесконечности будет ходить по кругу, и чтобы отвлечь его  внимание,  я громко стукнул фарфоровой вазой  по каминной полке.

     – Я понял, понял, продолжай, – сказал я, смахивая осколки в камин. – Как в число действующих лиц попал старый хрыч Бассет?

     – Он захотел  принять  ванну. Разве  мог  я предположить, что  кому-то взбредет в голову принимать ванну в такой поздний час? Я  был  в гостиной, и вдруг он врывается туда и вопит: "Мадлен, этот проклятый Финк-Ноттл напустил в мою  ванну головастиков!" Кажется, я немного вышел  из себя. Закричал: "Ах вы,  старый  осел,  не  смейте  прикасаться к  моим  тритонам!  И  близко не подходите! Я провожу чрезвычайно важный опыт".

     – Ясно. Что потом?