Фамильная честь Вустеров

     – Не моя рука положила эту  каску в чемодан, а рука Стиффи Бинг. Каска была  в  ее комнате. Она боялась,  что  комнату начнут обыскивать, и  хотела спрятать каску в надежном месте. Надежным местом она сочла мою комнату.

     Я вздохнул.

     – Никогда не думал, что у девушки может быть такой сатанинский ум, что скажете, Дживс?

     – Действительно, сэр, эта молодая особа  порой совершает эксцентричные поступки.

     – Эксцентричные?  Да  ей  самое  место в  сумасшедшем  доме, примут  с распростертыми объятиями, под  гром фанфар и  барабанный бой. Чем  больше  я размышляю об этой злокозненной козявке, тем сильнее моя  душа содрогается от ужаса. А если заглянешь  в будущее, и вовсе не хочется жить.  Нужно смотреть правде  в  глаза, Дживс: Стиффи, это примитивнейшее одноклеточное  существо, собирается замуж за преподобного Г.  П.  Пинкера,  слабоумного олигофрена, и нет никаких оснований надеяться – эту горькую правду тоже следует признать, –  что  небо благословит их союз.  Конечно,  очень скоро их дом  заполнится топотом  маленьких  ножек, как принято говорить. Но  невольно  задаешь  себе вопрос:  а  не   подвергнется  ли  опасности  жизнь  каждого,  кто  окажется поблизости от этих  ножек, ведь они унаследуют психическую неполноценность и родителя,  и  родительницы, это  мы  тоже  вынуждены  признать.  Дживс,  я с безмерным состраданием думаю о няньках, гувернантках,  учителях частных школ и преподавателях университетов, которые с теплотой и любовью  примут на себя заботу об отпрысках Стефани Бинг и Гарольда Пинкера, не подозревая,  что это не дети, а настоящие  изверги.  Конечно, это чрезвычайно интересный предмет, но непосредственного отношения  к  делу не  имеет,  – продолжал я,  оставив тему, которую  развивал.  – Глядя на эту каску и зная, что в любую минуту к нам  может  нагрянуть  комический  дуэт  Оутс  и Бассет,  мы  должны  что-то предпринять. У вас есть идеи?

     – Пока  нет, сэр.  Не  так  легко  найти надежное  укрытие  для  столь громоздкого предмета.

     – Вот именно. Эта гадость просто как бельмо на глазу.

     – Она, безусловно, привлекает к себе внимание, сэр.

     – Еще бы.  Те,  кто моделировал для полицейского  Оутса  каску, не зря трудились.  Им  хотелось  увенчать  его  башку  чем-то  внушительным,  и это блестяще  удалось.  Это  не  какая-нибудь нашлепка на макушку,  а  настоящий котел, его  в самых непролазных джунглях  не спрячешь. Ну  ладно, посмотрим, чего можно добиться с помощью такта и обходительности. Полагаю, они с минуты на  минуту пожалуют.  Ага, вот  и  рука Судьбы,  Дживс, если  чутье меня  не подвело.

     Но я ошибся, решив, что в комнату постучал сэр Уоткин Бассет. За дверью раздался голосок Стиффи:

     – Берти, впустите меня.

     Если  мне кого-то  и хотелось  видеть,  то именно  ее, но  я не  спешил распахнуть   перед   ней  двери.  Из  соображений  осторожности  надо   было предварительно задать несколько вопросов.

     – Ваш мерзкий пес с вами?

     – Нет. Дворецкий повел его выгулять.

     – В таком случае можете войти.

    Она вошла и увидела, что Бертрам Вустер стоит  перед ней  сложив  руки  на  груди и  смотрит прямо  в  глаза суровым взглядом. Однако она как будто не заметила моего грозного вида.

     – Берти, дорогой...

     Она  осеклась,  услышав вполне  звериный  рык,  который  издал  Бертрам Вустер.

     – Забудьте это  ваше  "Берти, дорогой", барышня. У  меня  к вам только один вопрос: это вы положили каску в мой чемодан?

     – Конечно, я. Об этом я и пришла поговорить  с  вами.  Вы  помните,  я хотела найти надежное место. Так вот, я долго думала, и вдруг меня осенило.

     – А теперь меня осенило.

     Видно, мой ядовитый  тон  удивил ее.  Она  захлопала глазками –  такая милая маленькая девочка.

     – Но ведь вы не возражаете. Берти, дорогой?

     – Ха!

     – Но почему? Я думала, вы обрадуетесь, что смогли меня выручить.

     – Ну просто на седьмое небо вознесусь от счастья. -Я жалил ее вовсю.

     – Я  не могла  рисковать – а вдруг  дядя  Уоткин  найдет  ее  в  моей комнате. 

     – Вы предпочитаете, чтобы он нашел ее в моей?

     – Почему вы так говорите? Не придет же он обыскивать вашу комнату.

     – Вы так считаете?

     – Еще бы. Ведь вы – его гость.

     – И вы думаете,  это его удержит? – Я сардонически усмехнулся.  – Вы приписываете   этой   болотной  чуме  деликатность  и  уважение  к   законам гостеприимства, о  которых он сроду и не слыхивал.  Он обязательно явится ко мне с обыском,  можете  быть  уверены.  Если  его  нет  до  сих  пор,  то по одной-единственной причине: он все еще охотится за Гасси.

     – Вы сказали – за Гасси?

     – Носится  по дому как  сумасшедший, да  еще с арапником.  Но ведь  не может  он  рыскать  до  бесконечности,  рано  или  поздно  устанет  и  тогда припожалует к нам, вкупе со сворой ищеек и вооруженный лупой.

     Наконец она  прониклась  серьезностью  положения.  От  страха пискнула, глаза увеличились до размера глубоких тарелок.

     – Боже мой. Берти, наверное, я вас здорово подставила.

     – Это еще слабо сказано.

     – И зачем я  только велела Гарольду стащить каску. Очень глупо  с моей стороны, я и сама признаю. Но даже если дядя Уоткин придет сюда и найдет ее, ничего страшного не случится, правда?