Фамильные ценности

– То ж с Зойкиной работы! Зойка ж теперь у театре работает! Платье видишь? Артистка!

– Та где ж там наша тамада? Людмила! Начинай давай! А то народ расходиться начнёт!

– Гости дорогие, потерпите… Тамада наша с минуты на минуту! Вот-вот, уже бежит!

– Я лично черемши десять баллонов закатала. Сальце розовое. А огурчики?!

– Мам, я не могу больше про эти огурчики слышать… Скажи как-нибудь Наде, а?

– Зоя, ну неприлично же… они гости! Дай поправлю… Что за наказание эта пелерина!

– Я сама… А так симметрично?

– Говорила же: давай купим нормальное платье! Ну можно же в наши дни выбрать! Так нет – декольте с меховой пелериной… Куда его носить, ты думала? А туфли сиреневые?

– На свадьбу, мама! На свадь-бу! А мех – потому что холодно.

– Ну хоть бы цвет человеческий… Неужели нельзя было найти розовый? Или голубенький? А это какой-то оттенок, я не знаю… У Мити вон какой приличный костюм… И чем ты смотрела?!

– Любовь Семёновна, это смотрел я. По каталогу в интернете. Оттенок «парнасская роза» считается одним из самых элегантных и очень подходит к Зоиным волосам. Зоя, правда, собиралась выбрать цвет адского пламени, но я её отговорил!

– Да всё круто, ба! Маме все завидуют! Глянь, как пялятся!

– Та-а-ак, дорогие гости! – ещё издали зычно оповестила Люси-тамада, едва выскочив из такси. – Не толпимся, строимся в две шеренги! Пропускаем молодых! Та-а-ак, тарелочку под ноги и наступить по команде, кто быстрей! Тётя Люба, дядя Гриша, где ваши хлеб-соль?

И она, в чёрном с блёстками платье, с кружевной шалью на обнажённых плечах, тёмной молнией метнулась среди гостей. Красавец Олег еде поспевал за ней. На ходу Люси умудрилась перестроить всех парами и моментально задала свадьбе темп.

И вот уже была со звоном разбита тарелка на счастье, и распахнуты двери кафе, и под марш Мендельсона каждый обрёл стул с обивкой алого бархата, и перед каждым раскинулись тарелки и блюдца, менажницы и селёдочницы, и слепящие глаза вилки, ножи, бокалы и рюмки, и захлопали пробки, заструилось шампанское, и первое «Горь-ко!» наконец-то грянуло и раскатилось над столом.

Почувствовав на себе все взгляды одновременно, Зоя сжалась и оробела. Пожалуй, она не возражала бы в данную минуту уступить место той бойкой дамочке, что не раз выручала её в напряжённых ситуациях… Но тут Дмитрий окликнул её:

– Э-эй! Ты где? – и, глядя ей в самые зрачки, приблизил губы к её губам…

И с мыслью о подмене пришлось послушно расстаться. И пришлось остаться-таки на самом видном месте – ей, вечно робкой и ненаходчивой, теряющейся в любой компании…

Правда, теперь рядом был мужчина – существо безусловно выше, сильнее и храбрее её! И невзгоды жизни, чувствовала она, как-то незаметно отступили и смирно держались в отдалении. И ночные страхи не смели более приближаться к ней. А когда он улыбался – ей снова становилось двадцать! и даже семнадцать! или пятнадцать!

…А свадьба тем временем развивалась по своим застольным законам.

Бесшумные официантки сновали туда-сюда. Женщины чинно пробовали холодные закуски, ревниво косясь на наряды соседок. Мужчины с энтузиазмом наливали себе и соседкам из разномастных бутылок.

С каждым «горько!» щёки розовели. Глаза разгорались. Морщины разглаживались. Языки развязывались. Гости знакомились.

Наконец грянули первую песню – как водится, «Эх, мороз, мороз…» Тут станичные явно превосходили – и громкостью, и слаженностью. Остальные подпевали кто как мог. Самодеятельный ансамбль добросовестно вытянул четыре куплета.

Далее без перехода приступили к свадебной «А кто родился в январе» и при её исполнении перезнакомились окончательно.

– Зося! Ну объясни мне по-человечески – зачем тебе ЭТО было нужно? Вот этот союз города и деревни? – зашептала Ируся, болезненно морщась и дёргая за рукав Славика, который расслабленно улыбался и раскачивался в такт. – Съездили бы лучше, как нормальные люди, в Чехию или в Египет! Хоть было бы что вспомнить!

– Понимаешь, мне хотелось…. Ну, что-то же должно быть такое… для всех, – старательно пыталась выразить свою мысль Зоя. – Мы же теперь как бы одна семья… все свои!

Славик пытался дирижировать хором. Ируся мученически закатывала глаза в потолок.

– А теперь – танец жениха и невесты! – зычно скомандовала Люси.

И грянул вальс.

Испугаться Зоя не успела: в действие опять вмешалась ДВОРЯНСКАЯ ОСОБА. Которая, оказалось, никуда не делась. И даже не собиралась деваться!

В одно мгновение она оттеснила Зою и царственным жестом сбросила пелерину.

А во второе – уже кружилась посреди зала, хозяйски возложив руку на плечо жениха.

Никогда бы не сумела Зоя держаться так прямо! Так томно склонять голову с розой в волосах то к одному, то к другому плечу! И так легко подхватывать подол платья! Шёлк его шуршал на поворотах, отливая то розовым, то лиловым. Гости следили завороженными взглядами. Никто не подозревал подмены. И только жених, улучив минутку, шепнул одними губами: «Княжна!» – и подмигнул заговорщицки.

Свадебный вальс наэлектризовал публику. Аплодировали как на концерте знаменитостей масштаба Иосифа Кобзона и Анастасии Волочковой.