Фамильный приговор

– Замужем? Нет, она ни дня замужем не была. Хотя Алиночку и родила от любимого мужчины. Не знаю, что у них не сложилось, – пожала плечами Ольга Ивановна. – Маргоша не любила об этом вспоминать и рассказывать. Но то, что жила она ради Алины, – это уж я вам скажу точно, как пятью пять – двадцать пять. Все ради нее, ради любимой доченьки. Марго хотела, чтобы Алина после школы в институт учиться пошла на бухгалтера или юриста. Но Алина девочка упрямая – захотела на медсестру, как ее мама, и никакими аргументами ее переубедить не могли. Она в колледж поступила заочно, на фельдшера. Чтобы тоже потом, как мама, на «Скорой помощи» работать. Маргарита уж ее и упрашивала, и убеждала, чтобы она другую, более денежную профессию выбрала, но она не хотела ничего менять в своей жизни и работала в детской поликлинике. Но я не понимаю, зачем вам это все знать? С Алиной что-то случилось? Почему вы о ней спрашиваете?

– Понимаете… – Гуров смущенно откашлялся. Он не любил такие вопросы, потому что в ответ на них всегда приходилось говорить неправду. Пусть даже эта неправда была необходимой, но все равно это ему не нравилось. – Мы сейчас расследуем дело. Убили одного человека в Сочи. И у нас есть некоторые данные, которые говорят, что Алина могла бы проходить по этому делу свидетелем. Вот мы и выясняем у тех, кто ее знает, что она за человек и можно ли на нее положиться как на свидетельницу.

– Хм, – недоверчиво усмехнулась Норкина. По ней было видно, что она раскусила ложь, которую пытался влить ей в уши Гуров, но тут же сделала вид, что приняла его слова за чистую монету: – Понимаю. Но я могу лишь сказать, что Алина – очень волевая и упрямая. Я ее не близко знаю, но по тому, как о ней отзывалась сама Маргоша, Алина очень целеустремленная. И у нее очень сильно развито чувство справедливости. По рассказам Марго, Алина еще в детском садике всегда давала сдачи тем, кто пытался ее обидеть, и защищала тех, кого обижали более сильные ребята.

– Вы знаете, в какой поликлинике она работает? – спросил Лев Иванович.

Ему уже не терпелось познакомиться с Тихомировой Алиной поближе. Он понимал, что если эта девушка сейчас находится на своем рабочем месте или еще где-то в городе, то их с Крячко версия лопается как мыльный пузырь и Тихомирова Алина не причастна к убийствам Данилиных. И чем скорее он узнает, где сейчас находится эта девушка, тем быстрее узнает, на правильном ли они пути со Стасом или нет.

Норкина докурила сигарету и, потушив ее, бросила в рядом стоящую урну. Назвав Гурову адрес поликлиники, где работает Алина, она заметила, что сегодня суббота и день нерабочий, а потому искать ее нужно там, где она живет.

– Ох, а я и забыл, что сегодня выходной день, – хлопнул себя по лбу Лев Иванович. – Что ж, спасибо за то, что рассказали мне об Алине, – протянул он руку Норкиной.

Ольга Ивановна пожала ее и сказала:

– Вы свой телефон не забудьте. Он там, в коридоре, так и остался заряжаться.

– Да-да, про телефон я помню, – улыбнулся Гуров и заспешил вслед за Ольгой Ивановной в здание забирать телефон.

Он еще раз поблагодарил женщину, распрощался с нею и покинул прохладный коридор приемного покоя. На улице он решил посмотреть, не звонил ли ему кто-нибудь за то время, пока телефон был разряжен. Оказалось, что у него целых три непринятых звонка и одно сообщение. Один звонок и сообщение были от жены Марии, которая сетовала на рассеянность Льва Ивановича и просила его перезвонить ей, как только он зарядит телефон, а еще были звонки от Терентьевой Марины и от Крячко. Лев Иванович решил поговорить сначала с Терентьевой. Он нашел удобную скамеечку во дворе и, удобно устроившись, позвонил.

– Марина, прошу прощения, – стал извиняться он, как только Терентьева ответила ему. – Я только что зарядил телефон. Поэтому слушаю вас внимательно.

– Лев Иванович, пришла экспертиза относительно темного пятна на костюме. Помните тот костюм, что нашли в шкафу в комнате Данилина-старшего?

– Да-да, помню. И что там? – нетерпеливо отозвался полковник.

– Редкая группа крови – четвертая отрицательная. И еще… – Терентьева сделала паузу, и Лев Иванович слышал, как она листает какие-то бумаги. – А, вот, нашла. Обнаружили четкие отпечатки пальцев на стеклянной полочке, висящей в ванной комнате, затем – в спальне, на поверхности одного из ящиков комода, и еще – на стакане с соком, который стоял в холодильнике. «Пальчики» маленькие, скорее всего, женские, и они явно не принадлежат ни жене садовника, который сейчас временно охраняет дом, ни Арине Данилиной. Чужих отпечатков всего три. Один, правда, нечеткий, но специалисты сказали, что все три отпечатка – от одного и того же большого пальца левой руки. А вот на коробочке с туалетной водой и на самом флаконе ничего не нашли. По всей видимости, у того, кто пользовался парфюмом, руки были в перчатках.

– Ну, хоть что-то да есть новенькое, – проговорил Лев Иванович. – Можно сказать, что маленький шажок вперед мы сделали.