Фамильный приговор

– Вчера тоже обходили?

– А как же! Но вы же видите, – он сделал круговой жест рукой, – территория огромная. Ее зараз не обойдешь. Да и когда хоронят кого-нибудь, бывает, что требуется помочь. К нужному месту кого-то привести или что-то подсказать. Работы хватает.

– Ясно. Вчера ничего необычного не видели? Примерно с часу дня до трех часов? Никто не подходил к вам? Ничего не спрашивал?

– Вчера… – задумался смотритель. – Вчера дамочка одна подходила. Что-то спросить, наверное, хотела, но потом передумала, постояла и своей дорогой пошла. Примерно в начале второго это было. Я тогда вон там был. – Он указал рукой на высокий, из черного мрамора обелиск, который выделялся на фоне других, более низких и светлых памятников. – Там вчера в два часа хоронить должны были, вот я с рабочими, которые могилу копали, стоял и разговаривал, а потом отошел чуть, чтобы не мешать. Время уже поджимало. Парня одного должны были хоронить. Так вы, наверное, знаете! – Он вдруг оживился. – Там же, прямо на похоронах, еще человека застрелили.

– Да-да, знаю, – прервал смотрителя Станислав и, кивнув, поблагодарил: – Спасибо. А вы помните, как та дамочка выглядела? Описать сможете?

– Хорошо выглядела, – сообщил смотритель. – Симпатичная была дамочка. В таком черном костюме, в брючках, на голове косыночка черная. Я и личико ее запомнил.

– Очень хорошо, что запомнили. К вам сегодня наш художник подъедет. Вы уж ей эту женщину подробно опишите. Может быть, у нее какие-то особые приметы были. В общем, расскажите все, что запомнили. Хорошо? А теперь покажите мне, где вы вчера стояли, когда подошла дамочка, и где она потом стояла.

– Да, конечно, покажу. Пойдемте.

– Вас как зовут? – спросил Крячко и достал из кармана блокнот.

– Виталий. Виталий Анатольевич Сорокин я, – немного смущаясь, представился смотритель и добавил: – Я тут уже пятый год работаю. Хорошая работа. Тихо тут. Я в сторожке живу неподалеку. И платят хорошо.

Крячко записал данные свидетеля и номер его телефона. «Надо обязательно сегодня же составить портрет этой женщины. Думается мне, что она неспроста ходила именно в этом месте и именно в это время. А тот черный памятник – это и есть то место, откуда стреляли в Данилина», – размышлял Станислав, пока шел за смотрителем.

Его предположения оправдались. Памятник был действительно тот самый, возле которого он вчера нашел гильзу. Станислав оглянулся и посмотрел в сторону, откуда они пришли. «Не очень-то далеко отошел убийца, чтобы спрятать карабин, – подумал он. – Но с места, где проходило прощание с Данилиным-младшим, та могила, возле которой сделали схрон, совсем не видна. Интересно, почему оружие не унесли сразу, а решили спрятать? Чтобы потом вернуться или просто чтобы избавиться от него?»

– Вот тут я и находился, – прервал служитель размышления Станислава. Он стоял не возле черного мраморного обелиска, а немного впереди, ближе к месту захоронения Глеба Данилина. – Дамочка вот оттуда подошла. – Он указал рукой вправо. – Когда она ко мне подошла, то в глаза посмотрела, а потом голову опустила и прошла дальше. За мной встала. Вот тут. – Сорокин сделал несколько шагов и очутился у самой ограды могилы с черным памятником. – Я еще оглянулся и посмотрел на нее, думал, что она остановилась, чтобы что-то спросить. Она смотрела на рабочих, что заканчивали копать могилу. Не спросила ничего, увидала, что я смотрю, и снова голову опустила, потом развернулась и пошла. Вот как раз в ту сторону и пошла, откуда мы пришли. Неторопливо так пошла, глядя на памятники и читая надписи. Я так думаю, что она надписи читала, потому что останавливалась часто.

– А в руках у нее что-то было? – прервал говорливого смотрителя Станислав.

– Нет, – уверенно сказал Сорокин. – В руках не было ничего. Только маленькая черная сумочка.

«Значит, она тут уже раньше побывала и спрятала карабин заранее, – подумал Крячко. – Интересно, что на ней была одежда, очень похожая на ту, в какую была одета на похоронах Арина Данилина. И сумочка у той тоже маленькая была. Теперь бы еще описание нам этой дамочки с сумочкой подробное. А пока только одни неясности. Но свидетель есть, а значит, и описание предполагаемой преступницы вскоре будет у нас в кармане».

Станислав поблагодарил Сорокина за помощь и отправился обратно к экспертам, чтобы узнать, нет ли чего нового.

– Собака след не берет. Или обувь обрабатывали чем-то, или просто след затоптали, – доложил кинолог. – Но, судя по поведению Бойца, обувь, скорее всего, была чем-то обработана.

– Что ж, ничего удивительного, – отозвался Станислав. – Трюк этот старый, его сейчас даже младенцы знают. Ладно, пойду звонить нашей Наташеньке, пусть тоже едет сюда. У нас, похоже, свидетель есть, который общался, вернее, видел предполагаемого убийцу, – кивнул он в сторону стоявшего неподалеку Сорокина. – Пусть она с ним поработает.