Фанатик

Часы показывали половину десятого. Я набрал номер Марло. Как всегда, мне ответил дворецкий.

— Вам звонят из полицейского управления. Мы хотим поговорить с О'Рейли. Он дома?

— Кажется, он в своей комнате. Сейчас я вас соединю.

Что-то щелкнуло, и в трубке раздался голос О'Рейли:

— Слушаю. Кто это?

— Привет, простофиля. — Я старался отчетливо выговаривать каждое слово, чтобы он ничего не упустил. — Как поживает сегодня вечером твоя совесть?

Последовала долгая пауза. Я мог представить, как закаменело его лицо, а рука сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев.

— Кто это?

— Другой простофиля.

— Это ты, Барбер?

— Я. Хочу удружить тебе. Окружной прокурор выродил блестящую идею. Если тебе интересно, в чем она заключается, — а я бы посоветовал тебе поинтересоваться, — переключи телевизор в одиннадцать часов на местную программу и посмотри выпуск новостей. Ясно? Местная программа, в одиннадцать часов. Увидимся в газовой камере. — И я повесил трубку, не дожидаясь ответа.

Едва я вышел из телефонной будки, в дверях возник высокий мужчина с красным, мясистым лицом, который не мог быть ни кем иным, как фараоном.

Я уже смирился с тем, что ареста не миновать, но кровь застыла у меня в жилах, когда я увидел его.

Он направился прямо ко мне.

— Мистер Барбер?

— Совершенно верно.

— Вас ждут в полицейском управлении. Машина у дверей.

— Хорошо, — кивнул я.

Мы сели на заднее сиденье. Второй детектив, ожидавший у машины, скользнул за руль.

— Почему вас послали за мной? — спросил я, когда мы отъехали от тротуара. — Что-нибудь произошло?

— Не знаю, — бесстрастно ответил детектив. — Мне велели привезти вас, вот я и поехал за вами.

Изменить что-либо я уже не мог. Я пошел с короля, и теперь все зависело от того, чем ответит О'Рейли, тузом или дамой. Если тузом, то моя карта бита.

Реник работал за столом. Кабинет освещала лишь лампа под зеленым абажуром, стоящая у его правого локтя.

Детективы препроводили меня в кабинет и тут же ретировались в коридор, притворив за собой дверь.

Я пододвинул стул и сел, радуясь царящему полумраку. Реник бросил мне пачку сигарет и зажигалку.

— Что случилось? — спросил я, положив сигареты и зажигалку на стол. — Я уже собирался ложиться спать.

— Не прикидывайся дурачком, Гарри, — ответил Реник, не повышая голоса. — У тебя большие неприятности, ты это понимаешь.

— Я арестован?

— Пока нет. Я подумал, что сначала нам надо поговорить. Из-за этого я могу потерять работу, но я знаю тебя двадцать лет. Ты и Нина — мои друзья, и я хочу дать тебе этот шанс. Я хочу, чтобы ты сказал правду. Если мои подозрения подтвердятся, я передам тебя Райгеру. Я не буду вести твое дело. О нашем разговоре никто не узнает, так что выкладывай правду. Ты убил Одетт Марло?

Наши взгляды встретились.

— Нет, но я и не жду, что ты мне поверишь.

— В моем кабинете нет микрофонов, нас никто не подслушивает. Я спрашиваю тебя не как сотрудник полиции, а как друг.

— Ответ тот же: я ее не убивал.

Реник наклонился вперед и вдавил в пепельницу окурок. Только сейчас я заметил, как осунулось его лицо. Должно быть, за последние двое суток он не сомкнул глаз.

— Ну, это уже кое-что. Но ты замешан в этой истории, не так ли?

— Еще бы. Я попал в такую передрягу, что даже ты вряд ли сможешь мне помочь.

Реник зажег новую сигарету.

— Расскажи мне все с самого начала.

— Пожалуйста… Как ты вышел на меня, Джон?

— Тим Коули сказал мне, что в ночь убийства видел тебя на автовокзале с рыжеволосой девушкой в сине-белом платье. Я начал сопоставлять факты, и по всему выходило, что убийца — ты.

— Я предполагал, что Коули выдаст меня. — Я покачал головой. — Только сумасшедший мог связаться с двумя этими женщинами, но я нуждался в деньгах. Они предложили мне пятьдесят тысяч долларов за сущую безделицу. Имея такую сумму, я мог уехать и начать новую жизнь.

— Я тебя слушаю.

Я рассказал обо всем, за исключением того, что Нина помогла мне перевезти тело Одетт.

— Я думал, что с этими пленками мне ничего не грозит, — заключил я, — но О'Рейли заставил меня отдать их. И мне нечем подтвердить мои слова.

Пока я говорил, Реник не отрывал взгляда от моего лица.

— Ну и ну! — воскликнул он, когда я замолчал. — Неясным остается только одно: почему Одетт согласилась участвовать в подготовке собственного похищения?

— Конечно, это лишь догадка, но я думаю, что недалек от истины. Вероятно, она влюбилась в О'Рейли. Не без содействия последнего. Она понимала, что отец не позволит ей выйти замуж за шофера, и рассчитывала удержать О'Рейли, предложив ему деньги. Но она не подозревала, что О'Рейли уже давно спелся с Реей. Кто-то из них подбросил Одетт идею похищения — будто бы верный способ получить крупную сумму денег. Она клюнула. А те двое воспользовались похищением, чтобы убить девушку, а вину возложить на меня. Скорее всего, так оно и было.

— Да. — Реник глубоко задумался. — Но тебе это ничего не даст, Гарри. Нам нечем доказать свою правоту. Мидоус не соблазнится такой версией.