Фанатка: после падения (СИ)

Сначала я неловко прикасалась к небрежно разбросанным по всей квартире черновикам со словами и нотами, а потом, чувствуя вседозволенность, собрала их, разложила по папкам и отнесла в Ленин кабинет. Лишь одна вещь меня по-настоящему расстроила меня — в квартире не было ни единой фотографии. Вообще никаких, как будто бы сюда переехали недавно. Ни самого Лени, ни его маленького сына — никого. Немного подумав, распечатала на принтере наше общее селфи с гастролей, еще до того памятного фестиваля. Леня тогда отмахивался, пытался меня прогнать, но я была непреклонна и смогла запечатлеть нас на камеру. И теперь это фото в красивой рамочке стоит на журнальном столике, показывая, на мой взгляд, всю серьезность наших с Филатовым отношений.

Сейчас и вовсе ни прибираться, ни готовить не хотелось — руки опускались. К экзаменам и зачетам я готовилась из рук вон плохо, буквально заставляла себя прорабатывать ту или иную учебную тему. Мне было неинтересно смотреть кино и слушать музыку, а буквы на страницах книг расплывались и складывались в такое родное имя: «Л-е-о-н-и-д».

И пусть теперь мы снова считаемся парой, и для самих себя мы вместе, все равно продолжаем быть на расстоянии. Я откровенно скучала по нем. Хотя врядли это вынужденное одиночество можно считать обыкновенной скукой. Это была тоска, приправленная горьким вкусом разлуки. Я уже не пыталась развлечь себя, с интересом заглядывая во все уголки большой квартиры, не боясь быть пойманной за шпионаж. А вскоре стало совсем невмоготу. Каждый час длился бесконечно долго, и ни учеба, ничего не могло прокрутить стрелки часов вперед. Время без Лени будто замерло.

— Ты скоро вернешься? — ежедневно я задавала один и тот же вопрос, и всегда ответ был неизменен:

— Не знаю. Жди.

И я ждала. День за днем. Ждала, когда закроется фестиваль. Ждала, когда закончится очередной концерт в бесконечном гастрольном туре. А потом мне придется ждать, когда пройдут чертовы квартирники…

— Эй, новенькая! — неожиданно окликнул меня староста группы, высокий перекачанный детина, лишь благодаря очкам отдаленно напоминавший студента. За тот месяц, что я исправно и без прогулов посещала пары, ко мне впервые обратились напрямую. — Надя, да? — и после моего утвердительного кивка продолжил: — После занятий общее собрание в актовом зале. Явка обязательна! — прорапортовал лично для меня объявление и свалил, даже имя свое не напомнил. Самой спрашивать было глупо и неудобно — все-таки целый месяц как в одной группе учимся.

Прекрасно понимая, что участие во внеучебных мероприятиях даже в качестве массовки может положительно сказаться на успеваемости, после пар я вместе с остальными студентами пошла в зал. И пока я выбирала для себя местечко на дальней скамейке в углу, проснулся мобильник. Видимо, у Лени выдалась свободная минутка, и он решил поинтересоваться, как мои дела. Переписка с ним настолько увлекла мое внимание, что за происходящим на арене спортзала я совсем не следила. Для меня гораздо интереснее было отвечать в мессенджере на бесконечные вопросы любимого человека, и взгляд от дисплея я подняла только тогда, когда соревнования закончились.

А на следующий день я узнала, что старосту группы зовут Юра. Именно так он мне представился, а потом уселся на свободный стул рядом со мной. Мне его действия были вкорень не понятны — как-никак, меня месяц игнорировали все однокурсники, а теперь сам староста, сам эпицентр студенческой жизни курса вспомнил о моем существовании, и в этой смене позиции я видела только одно логическое объяснение. Несмотря на то, что в универе я вела себя тише воды и ниже травы, все-таки не в танке находилась, и о предстоящем КВНе уже вдоволь наслышана.

— Нет, — предупредила я заранее, что Юра даже рот не успел открыть. — Я не буду выступать в самодеятельности…

Староста фыркнул.

— Я и не предлагал. Просто решил познакомиться, — и доброжелательно улыбнулся: — Ты же не против?

— Нет, — как можно шире улыбнулась я в ответ и миролюбиво пожала плечами. Быть ближе к старосте чревато неплохими привилегиями вплоть до автоматов. Но учитывая, что Юра переключился за конспектирование лекции, я решила написать пару строчек Лене. В теме письма — уже избитое «Возвращайся скорее». Препода, вещавшего на всю аудиторию о первой помощи при остановке сердца, само собой, я не слушала. Все равно пройденные ранее на курсе темы мной еще не освоены, а потому я не видела смысла углубляться в то, о чем пока понятия не имею. Однако же преподаватель посчитал иначе:

— Аксенова, какими будут твои действия при остановке сердца у пациента?

Я дернулась и уже готовилась к позорному провалу, но меня спас Юра, незаметно придвинув свою тетрадь с конспектом. А позже поинтересовался:

— Наверное, с парнем так увлеченно переписываешься?