Фанатка: после падения (СИ)

Меня больно, словно по живому, резанули его слова — хлестко и неприятно, и вдруг вспомнилось такое же произнесенное по слогам женским визгливым голосом «ни-ког-да» в туалете.

— Я от тебя хочу, — вцепилась в одеяло изо всех сил.

— Нет.

Леня отвернулся от меня на подушке и сделал вид, что спит. Но я чувствовала по его напряженной спине, что он не уснул. Как бы я хотела сейчас пробраться маленьким ужиком в его мысли, понять, какие демоны его терзают изнутри! Я бы многое отдала, чтобы переложить тот тяжелый груз, который на душе у Лени — на свои плечи. Мама когда-то говорила, что мы, женщины, намного сильнее и выносливее мужчин. Не только потому, что выдерживаем самую сильную физическую боль в мире, ту, которая раздирает нас во время родов. А потому, что от природы своей женщины намного терпеливее и морально устойчивее. Наша психика готова ко всему, когда как мужская отключается и становится беззащитной при первой же проверке на прочность.

Придвинулась к Лене вплотную, впечатав свое тело в его, и обняла крепко, прижавшись носом во впадинку между лопаток. Вдохнула теплый, родной запах, и тихо прошептала:

— Я люблю тебя.

Где та грань, когда Леня перестал быть для меня кумиром детства и стал любимым мужчиной с этим запахом между лопаток и с этими неоднозначными противоречиями? Я люблю его всего. Очень сильно. Я никто кроме него не будет отцом моих детей.

Леня отдыхал и со спокойным интересом всматривался в новый цвет ее волос, пытаясь подобрать для них подходящий под описание эпитет: лазурный, сапфировый, индиго, цвет вечернего неба… Было так легко и тепло, хотелось, чтобы так продолжалось вечно. Разве не об этом он когда-то мечтал? Чтобы его дом был наполнен теплом, уютом и покоем. Именно такая девушка, как Надя, была в его мечтах идеальной женой. Так в чем же проблема?

Проблема в том, что идеальной жене нужен идеальный муж. А Леня слишком много перевидал, слишком ожесточился, когда понял, что весь мир наполнен жестокостью и несправедливостью, особенно его мир. Такие, как Надя, достойны большего, и он сделает все, черт возьми — все! — чтобы дать ей то, что она заслуживает. Все, кроме…

Твою ж мать…!

Детей ей захотелось, видите ли! В зеркало на себя давно смотрела? Сама еще ребенок! Вчера пешком под стол ходила, а сегодня детей ей подавай! О чем она вообще думает? Учиться не хочет, на приеме у Гриши, как Леня позже понял, ей тоже не понравилось. А что тогда…?

— Я люблю тебя… — тихий шепот за спиной.

И внутри все переворачивается от этих слов, которые звучат так искренне, так нежно и так обезоруживающе, что в груди защемило. Давно его так от простого признания не передергивало…

Не рановато ли они она про детей заговорила? Они вместе чуть меньше полугода, и те детские и наивные чувства, которая питала Надя к картинке с экрана, еще не прошли. Нет в ее глазах того осознания, что реальный человек совсем другой, чем она себе представляла. Глупо брать в расчет иллюзии.

Как ни странно, но страха Надя тоже не испытывает. Она не боится Леню в гневе, не боится его вспышек ярости и гневных всплесков. Что ж, видимо, пора ей показать, что он из себя представляет, по-настоящему. Открыть ту дверь Синей бороды, после которой обратной дороги уже не будет.