Фанатка: после падения (СИ)

Следующим днем, прямо с утра, Леня разбудил меня словами, звучащими скорее как приказ:

— Надя, вставай и одевайся, — и добавил, поторапливая: — Хочу тебя кое с кем познакомить. Быстрее, пока я не передумал!

Сам он уже был полностью одет и собран. А я успела только зубы почистить и умыться на скорую руку. На ходу натягивая свитер и застегивая джинсы, забыв про завтрак, выскочила из квартиры вслед за Леней.

— Лень…

— Молчи! — резко оборвал он меня. — Иначе я передумаю.

— Но…

— Молчи, я сказал!

Я закрыла рот и безропотно шла за мужчиной, села в машину и послушно пристегнулась. Сам Леонид был напряжен как оголенный провод под высоковольтным напряжением. В его действиях, в его напружиненных движениях, пока он включал зажигание, в его полном мрачной решимости взгляде на дорогу, во всем его образе отражалась безнадежная и отчаянная уверенность, которую можно развалить любым неверно сказанным словом или неловким движением. Совсем немного любопытства с моей стороны — и Леня развернется обратно. Поэтому я молчала и пыталась срастись с пассажирским креслом, стать невидимкой, хотя так и не поняла, куда он меня везет и с кем хочет познакомить. Даже когда Филатов припарковался в незнакомом дворе на соседней улице и пока мы поднимались по лестнице на нужный этаж — я могла лишь смутно догадывалась, но не была до конца уверена в своих предположениях о цели нашего визита.

Дверь нам открыла седовласая женщина, и первой моей мыслью была: «Ленина мать!» Но мать не называют ласково Варюшей, а к сыну не обращаются по имени-отчеству.

— Как дела, Варюш? — Леня вошел в квартиру и жестом позвал меня за собой. Женщина не сразу заметила мою маленькую, маячившуюся за Леней, фигурку, а когда заметила — очень удивилась. Она уставилась на меня как на привидение, с интересом рассматривая мои цветные волосы, но вопросов задавать не стала. Зато с усталым вздохом ответила на вопрос Лени.

— Плохо, Леонид Александрович. Сегодня плохо.

— Что случилось?

Женщина вопросительно взглянула на меня, не решаясь отвечать.

— Это Надя, — кивнул Леня. — Моя знакомая.

Представить мне собеседницу он даже не удосужился. Да и «моя знакомая» сильно резануло по ушам. Все-таки он меня стесняется?

«Варюша» покачала головой и отчиталась:

— Истерика с самого утра. Зайцу уши оборвал за то, что тот не ел морковку. Только-только угомонился.

— Зайцу? — подала я удивленный голос.

Женщина склонила голову набок, продолжая откровенно изучать меня.

— Игрушке плюшевой, — пояснила она неторопливо и указала на Леню. — Да и по вам он скучает, зовет постоянно.

Леня нервно сглотнул, сжал кулаки и с закрытыми глазами вошел в комнату. Так на полу сидел мальчик лет пяти-шести — красивый, темноволосый, с раскосыми синими глазками и пухлыми, надутыми в бантик губками. Неуловимое сходство между отцом и сыном присутствовало — кажется, что и нос тот же, и цвет глаз, однако же личико ребенка отчетливо указывало на его диагноз. Лишняя хромосома сказывается как на интеллекте, так и на внешности. Плоская переносица, приподнятые вверх скошенные уголки глаз, низкий лоб, слегка приоткрытый рот выделяют таких людей из толпы, делая их особенными. Вдруг вспомнила, что малышей с синдромом Дауна иногда называют «солнечными детьми», потому что они добрые и беззлобные.

Артем крепко сжимал в кулачке безухого растрепанного зайца. У видавшей лучшие времена игрушки был выбит мех, и ватный наполнитель торчал во все стороны. Он же, словно снег, был рассыпан и вокруг ребенка. Мальчик не обращал на него внимания, безуспешно пытаясь вытянуть оставшиеся внутренности игрушки наружу, словно человеческие органы.

Леня тихонько опустился рядом с ребенком, взял в свои большие грубые ладони — маленькие детские. В этот самый момент я увидела своего мужчину таким, каким не видела никогда до этого — слабым и беззащитным. А Артем вдруг уставился на отцовские руки и, не поднимая глаз, улыбнулся очень мягко и широко.

Я стояла в дверном проеме и ждала, когда они обнимутся, проявят другие эмоции, но этого не происходило. Леня всего лишь держал в своих руках ручки Артема, и все. Ни движения, ни звука. Так вот какая она — встреча отца с сыном. Неудивительно, что Лене тяжело говорить об этом. Здесь главную роль играет не стыд за то, что у него такой ребенок, а ненависть к самому себе, что не может выполнить как следует родительские обязательства.

Вмиг почувствовала укор вины за то, что давила на него, пыталась вытащить из него все те далеко не светлые чувства, которые Леня испытывает к самому себе. Ненависть…

— Пойдемте со мной, — шепнула мне на ухо Варя и позвала на кухню. — Чай будете?

— Нет, я…