Фанатка школьного хулигана (СИ)

— Это мое личное дело. Если хочешь быть в курсе, я дам тебе свой номер телефона. Звони, если будет время — отвечу, — слова, с помощью которых можно человека обрадовать, приводят к тому, что Соын ерзает на кресле и слегка скривив лицо, не от презрения, а от какой-то обреченности и не желания получать то, что так давно хотела, в виде одолжения.

— Я… — Юн бы ответила что-то спокойное, но бьющее точно в цель, но с верхнего этажа к ним летела Дора.

Из-за того, что Хёнджин был легко одет и поленился возвращаться домой за курткой или пальто, решено было готовиться в просторной комнате Доры. Вплоть до семи часов вечера, когда приехали господин и госпожа Ан с работы, все трое сидели за учебниками, расклеивали стикеры со словами, повторяли правила грамматики. Ан выходила несколько раз и отсутствовала по сорок минут, но Хёнджин и Соын все равно молчали и даже не смотрели друг на друга. Девушка надеялась, что он больше с ней не заговорит, но, в то же время, ей хотелось, чтобы он обратил на нее внимание. И он это сделал.

Когда Соын натянула на себя пальто и зашнуровала кроссовки, Юн обнаружила, что Хёнджин, который был полностью готов еще до того, как она начала собираться, стоит на месте и ему подмигивает Дора. Наверняка, хозяйка дома попросила его пройти с Соын хотя бы квартал до остановки по темным улочка частного сектора. Зачем это подруге или Хвану девушка не знала, но знала, что если бы не было никакого сговора, то пятки парня не то, что бы сверкали на улице. Их бы вообще не было видно.

Соын попрощалась с подругой и все-таки пошла рядом с тем, кто отравлял ей жизнь на протяжении нескольких недель. Он в легкой кофте дошел с ней до оживленного проспекта в полной тишине. Лишь изредка Юн чувствовала на себе взгляд и вновь пыталась понять, что парень замышляет.

— И что? — произнес Хван, когда остановка уже была в поле зрения.

— Что? — повторила Соын, отрываясь от мыслей и фокусируясь на реальности.

— Не спросишь, замерз ли я? Не простужусь ли? — парень сделал шаг к Юн, вызвав у нее полнейший ступор. Как же она сразу не догадалась подумать об элементарных правилах приличия и вежливости.

— Ты взрослый человек и можешь думать о себе сам, — бросила, даже не пытаясь сгладить углы. Извиняться перед такими людьми — ставить себя еще на одну ступень ниже, увеличивая отрыв в их глазах.

— Вот оно как. Ты действительно не достойна даже думать обо мне, — фыркнул Хёнджин и отошел в сторону. Они уже были на автобусной остановке, однако тот не собирался уходить и стоял на противоположенном конце, продолжая смотреть на Соын, как на грязь под ногами и дрожать от холода.

Если бы он заболел, то пропустил бы важный экзамен. И если бы пропустил по ее вине, тогда его родители, которые, возможно, окажутся такими же снобами, сотрут ее в порошок. Не поможет даже дядя. Потому что она правда будет виновата. Юн не хотела быть виноватой в чужих проблемах, а потому решила помочь, чем сможет. Соын подошла к парню и, сняв тяжелый шерстяной шарф со своей шеи, начала завязывать тот на шее парня. С каждым прикосновением, каждым оборотом шарфа, глаза Хёнджина все сильнее расширялись. Когда девушка собралась опустить руки и отойти на прежнее расстояние, на ее правую руку легла совершенно холодная руку Хвана. Сердце пропустило удар и замерло. Дыхание сперло, а взгляд уперся в его глаза.

— Не хочу быть виноватой, если ты заболеешь перед экзаменом, — спустя несколько секунд, когда Хван отпустил ее руку и теперь вытирал свою об ткань дорогих джинсов, смогла выговорить Соын. — Как я еще должна была себя вести? Ты знаешь, ты очень неприятный человек!

— А у тебя очень плохие шутки! — неожиданно зло фыркнул он.

— И какие же? — Соын не могла припомнить, чтобы рассказывала хотя бы один анекдот в присутствии своего главного школьного врага.

— Запомни это на всю свою никчемную жизнь! — скривился Хван, а потом коварно улыбнулся и медленно проговорил. — Ты мне нравишься!

Прежде чем Соын успела осмыслить сказанное, ее губ коснулись губы Хёнджина, того, кто столько времени ей нравился, столько заставлял трепетать ее сердце. Девушка стояла как вкопанная. Она смогла оттолкнуть его только тогда, когда парень, в конец обнаглев, провел языком по ее сомкнутым губам, пытаясь углубить поцелуй.

— Что ты себе позволяешь?! — громче чем нужно крикнула Юн, отталкивая Хвана. — Ты совсем дурак!

— От дуры слышу! — фыркнул Хёнджин, облизываясь и продолжая ухмыляться. — Думала, что я в тебя влюблен?

— Отвали! Как же я тебя ненавижу! — Соын резко развернулась и заметила подъезжающий автобус. — Это мой!