Фанатка

— Ну знаешь ли! Мужик любил поразвлечься, но в мозгах у него не мутилось. — Рауль помолчал мгновение и спросил: — И что ты хочешь на этот раз?

— Пистолет.

Рауль засмеялся; Сочок вошла в комнату с пивом, которое она выставила перед мужчинами.

— Спасибо, — поблагодарил Питер.

— Не хотите ли еще чего-нибудь? — спросила она — совсем как Люсинда, только у нее лучше получилось.

— Он хочет, чтоб ты исчезла, — ответил за Питера хозяин. — Ты не во вкусе мистера Робертсона.

— Нет, во вкусе, — возразила Сочок, улыбнувшись Питеру; она отступила к двери, не сводя с него глаз.

— Это ты плюешь на меня, да? — проговорил Рауль.

Сочок ушла, а Питер с минуту молчал, дивясь, как столь юное существо могло проникнуть в глубины его сознания, где таились желания, которых он сам еще даже не начал осознавать. Затем он обернулся к Раулю и бесстрашно тряхнул головой.

— Слушай, давай так, — предложил громила. — Я тебе ссужу Сочка на час, она поправит, что у тебя не заладилось, а потом еще встретитесь. Ты с ней вообще позабудешь, зачем тебе пистолет. — Он засмеялся: — Любопытно поглядеть, как подействует юная мексиканочка на такого правильного, белого, богатого, как ты.

Питер уставился ему в лицо и не отводил взгляд, пока Рауль не отвернулся:

— Ладно, будь по-твоему.

Он неохотно поднялся и с верхней полки книжного шкафа достал автоматический пистолет. Проверил его, вынул обойму.

— «Беретта-чита», — Рауль предъявил пистолет в одной руке, обойму — в другой. — Тринадцать пуль.

— Сколько?

— Я заплатил шестьсот. Уступаю за те же деньги.

Питер открыл бумажник, отсчитал купюры и передал Раулю. В смятении качая головой, Рауль отдал ему «беретту».

— Черт бы тебя побрал, вояка, — пробормотал он.

Жирный крест

Еще одна дверь.

Еще один грех.

Она открыла, одетая все в ту же старенькую безрукавку — или другую точно такую же, — но на этот раз без джинсов, в одних трусиках. Бросила на Питера быстрый, полный отвращения взгляд. Как будто имела хоть какое-то право испытывать к нему отвращение.

Дина широко распахнула дверь, впуская его в квартиру, и двинулась обратно в комнату. Подошла к дивану упругим, танцующим шагом — и в этой походке было куда больше игривости, чем можно было предположить по настроению, с каким Дина встретила гостя.

— Я готова, если ты готов, — она уселась на диван, вольготно откинулась на спинку, развела колени. Ошибиться в выражении ее лица было невозможно, и абсолютно все было ясно насчет удовольствий, о которых она умолчала.

Питер постарался сохранить спокойствие. Он запер входную дверь, затем тоже прошел к дивану, однако уселся на край кофейного столика, лицом к Дине. Она ждала, не примет ли он ее предложение — ну самое же время наконец! — однако тон, каким Питер заговорил, вмиг разрушил все надежды:

— Дина, я это тебе скажу только раз.

— Что, Питер? Что ты собираешься мне поведать?

— Оставь в покое мою семью. И не лезь в мою жизнь.

Дина подалась вперед, оказавшись с Питером лицом к лицу. Захоти она, могла бы его быстро поцеловать — однако вместо этого передернула плечами, словно показывая: «Мне наплевать».

— А если я не послушаюсь? — осведомилась она дерзко.

— Я тебя убью, — хладнокровно и не раздумывая ответил Питер.

Она возразила столь же хладнокровно:

— Не сможешь. Потому что ты…

Он влепил ей тяжелую пощечину, не позволив закончить фразу. Дина опрокинулась назад, на спинку дивана, глядя широко открытыми испуганными глазами. Вид у нее сделался как у раненого животного — или перепуганного ребенка. Словно это Питер был во всем виноват, а она, Дина, вовсе ни при чем.

Навалившись на нее, оседлав, схватив за горло, Питер вытащил из кармана пистолет и ткнул ствол ей под подбородок. Дина вздрогнула и зажмурилась.

— Вот только попробуй — и увидишь, — проговорил он таким чужим и холодным голосом, что даже сам его не узнал.

В кои-то веки Дина не нашлась с ответом.

* * *

Разумные люди так себя не ведут.

Как он может обращаться с ней таким образом? Что произошло? Какой черт в него вселился? Питер попытался думать только о Джулианне и Кимберли. Он пришел сюда ради безопасности своей жены и дочки. Ради безопасности своей семьи. Во имя святости семьи и брака. Ради этого он здесь.

Он убрал пистолет в карман, поднялся на ноги и направился к двери. Уйти бы отсюда поскорее. Но, почуяв вскипевшую за спиной ярость, услышав быстрые шаги и нечеловеческий горловой крик, он круто обернулся — и успел схватить Дину за руки, уже сжатые в кулаки, готовые обрушиться ему на спину.

Он швырнул ее о стену так, что с соседней полки посыпались книги. Прижал, заставив стоять спокойно. Оба дышали тяжело и прерывисто. Однако в лад.

Пока он не заметил браслет.

Браслет Джулианны на запястье у Дины! Всякая жалость была позабыта. В бешеном гневе Питер сорвал браслет с ее руки, горя единственным желанием — убить Дину сию минуту и покончить со всем этим навсегда. Он сжал ее лицо с такой силой, что под пальцами подалась нижняя челюсть.