Фанатки тоже пьют кофе на завтрак

Джонатан, обхватив за талию, приподнял меня и аккуратно уложил, наваливаясь сверху. Его тяжесть была приятной и желанной, но мне хотелось абсолютной близости, самой откровенной и желанной, поэтому я потянулась к поясу его джинсов, расстегивая и пытаясь стянуть ткань вниз. Он приподнялся, чтобы помочь мне, а потом то же самое проделал со мной, оставляя нас друг для друга полностью обнаженными.

Пальцы Джонатана подрагивали, прикасаясь к моим ребрам, они старались двигаться уверенно, но легкая дрожь выдавала их нетерпение и желание, когда они опускались все ниже. Я крепче сжала в руке покрывало, когда, наконец, почувствовала эту дрожь у себя между ног. На секунду наши глаза встретились, и он с милой ухмылкой прильнул к груди и прикусил ее, заставляя поверить в то, что Джонатан Коул действительно та еще секси-шмекси звезда.

– Я хочу… тебя… сейчас… – вырвалось у меня от нетерпения.

– Sunny… – прошептал он в губы, задыхаясь.

И послушно решил выполнить мою просьбу и в этот раз…

Когда уставшие и отчасти насытившиеся, мы лежали в кровати напротив друг друга, сплетаясь все еще ногами, потому что не хотели разрывать этой связи, он вдруг задал вопрос, который, кажется, его сильно волновал.

– Скажи, ты думала обо мне, когда улетела тогда после ссоры домой? – его взгляд блуждал где-то у меня на груди, а рука выводила узоры на моем бедре.

– Натан? – позвала я, и он приподнял подбородок, открывая себя, в глазах царил штиль, но это и пугало. Там был он, весь, открытый и мой. – Я всегда о тебе думала. С того первого дня, когда я увидела этот дурацкий фильм. Тогда ты и поселился в моей голове.

– Нет, – он нахмурился, и маленькая венка разделила его лоб на две части. – Там не я.

Я положила руку на его щеку и вернула к себе взгляд.

– Окей. Я хочу, чтобы ты знал. Ты никогда не покидал мои мысли.

– Никогда-никогда? – он так удивился. А ведь я думала, что все мои чувства всегда написаны на лице.

– Никогда…

– И даже…

– И даже… – я знала, что он когда-нибудь спросит про это.

– Прости.

– Нет, не проси прощения. Просто давай поговорим об этом позже, – я думала о том, что надо как можно скорее закрыть тему с Томом, но старалась оставлять ее где-то там, в другой жизни, как бы это подло не выглядело. Наверное, и он так же старался не думать об этом, но совсем не получалось.

– Знаешь, мне было так хорошо… – я улыбнулась его словам, вспоминая все. И он тоже смущенно приподнял уголки губ.

Свет от догоравших свечей падал на его лицо, делая его таким рельефным и красивым. Ресницы отбрасывали тени на щеки, и я думала о том, что он меня совершенно не было никаких шансов не влюбиться в него. Я и правда считала себя одной из тех, кто готов был сбросить трусики только при одном виде этих глаз и ухмылки.

– Я вот где-то читал, – продолжал Джонатан, – что есть такие черепахи, которые могут часами в таком состоянии просто плавать в море, наслаждаясь и наслаждаясь друг другом. Я бы хотел так же, не преставая… можно даже без моря.

– Ха-ха-ха… – усмехнулась я и запустила руку в его волосы. – Ты неисправимый романтик.

– Да, нет. Я скорее прагматик, – он придвинулся ближе и стал целовать мое плечо. А его пальцы нежно гладили поясницу. Я закрыла от удовольствия глаза… – Мне нравится твоя родинка над правой ягодицей. Она похожа… на сердце.

– А мне нравится твоя, – я дотянулась рукой до его спины и погладила округлую родинку под правой лопаткой.

– Ммм… – промычал он, прикрыв глаза, и его ресницы коснулись щек.

– Ты устал? – шепотом спросила я.

– Немного, – ответил он, не открывая глаз. – Хочешь, скажу, что еще мне нравится в тебе?

Кто ж не хочет. От этих его признаний сердце то замирало, то бешено колотилось, рассеивая все умные мысли в голове.

– Да.

– Мне нравятся твои пальчики… на ногах, – я рассмеялась и перевернулась на спину, смотря на него сбоку. – Что?

– Ты сумасшедший, – я щелкнула его пальцем по носу.

– Нет. Я гребанный британец, – он говорил медленно, словно засыпая.

– Натан? – позвала я, и он встревожено открыл глаза. – Я люблю тебя…

Коул расплылся в довольной улыбке и, обхватив меня, рукой придвинулся вплотную. Наши ноги переплелись и он, уткнувшись мне в шею, прошептал в ответ:

– Я тоже люблю тебя, sunny girl.

***

По спине пробежал холодок, и я, проснувшись, потянулась к простыням. Открыв глаза, я обнаружила, что постель пуста, Джонатана рядом не было. Где-то в глубине дома слышались звуки рояля, одна и та же мелодия начиналась и останавливалась, не находя завершающих нот. Я приподнялась и, обернувшись простыней, пошла на звук вниз.

Спускаясь, я собирала одежду, разбросанную на лестнице, когда услышала звуки Адажио Альбинони. Той самой мелодии, которую, кажется, не исполнял только ленивый и, которую так надрывно пела Лара Фабиан.