Фанатки тоже пьют кофе на завтрак

«Что? Он намекал на то, что я плохо выгляжу?»

– Потом я позвоню вам в номер, и мы отправимся к мистеру Sunny.

Я недоверчиво уставилась на него, спрашивая:

– К кому?

– Мистер Sunny… – повторил он.

– Оу. Да. Мистер Sunny…

Мужчина понимающе улыбнулся.

Через два часа, когда за окном уже стемнело, мы вышли из черного входа и сели в темный БМВ. Теперь за рулем сидел мужчина, который меня встречал, автомобиль двигался под его управлением быстро и ровно. В салоне звучала латинская музыка, и пахло какими-то цветами. Я пыталась разглядеть пейзаж за окном, поражаясь его красоте, яркости огней и сочности колорита.

– Акапулько – центр развлечений в Мексике, – сообщал мне мой водитель Хосе, чуть убавив музыку. Он оказался вполне добрым и обходительным, насколько позволяли его полномочия. Я так понимала, в его обязанности входило доставить меня в целости и сохранности, но ему хотелось и поговорить.

Я же разговор поддерживала вяло, мыслями все время возвращаясь к Джонатану, который всего лишь отправил мне скупое смс: «Жду. Скучаю».

Я так боялась увидеть его, после всего, что произошло. Этих новых фотографий и множества статей в «The Sun». Вот уж желтая газетенка. Коул просил меня не оправдываться и ничего не объяснять. Он просто сказал, что я должна приехать к нему и все организовал.

Я расправила на коленях свое платье и опять отвернулась к окну.

– Здесь красиво, – продолжал Хосе. – В Акапулько прекрасный залив. Но мы немного уедем от него. Около пятидесяти тысяч вара от залива. Или сорок миль, мисс. Между Акапулько и Апанго есть небольшая горная деревушка. Там природа, горы и океан. Вы видела когда-нибудь океан?

– Нет, – ответила я.

– Тихий океан прекрасен, – проговорил Хосе, смотря на дорогу перед собой и замолчал.

Временами я проваливалась в сон. Сиюминутный сон, когда ты боишься пропустить что-то важное, ты засыпаешь, но тут же просыпаешься в панике, в это время за окном мимо проносились и пустынные дороги, и одинокие фонарные столбы, и узкие улочки какого-то города, уходящие вверх и тянущие нас за собой. Серпантин горных дорог закручивал нас вверх, а потом опять вниз, пока вдалеке, посреди пустынной степи я не увидела небольшие огоньки и Хосе сказал:

– Мы почти приехали.

Я достала зеркальце и попыталась растереть свое заспанное лицо, но усталость сказывалась, хотя рыжинки в глазах светились нетерпением. Косметикой я не воспользовалась, все равно Джонатана видел меня разной, но две капельки аромата от DKNY придали мне бодрости.

Светящаяся постройка впереди оказалась небольшим частным домом с прекрасным садом внутри и видом на океан – прекрасный и бушующий, как глаза Натана.

– Мистер Sunny справа от фонтана, – проговорила смуглая женщина в яркой одежде и черными волосами, заплетенными в две косы, которая меня встретила. – Он ждал вас весь вечер.

Я улыбнулась ей благодарно за это уточнение, которое придало мне сил, и прошла в сад. Джонатан лежал в гамаке, вытянув ноги и скрестив босые ступни, кроссовки стояли рядом с гамаком. Я улыбнулась, рассматривая его: растянутая футболка, джинсы с дыркой на левом колене, взъерошенные волосы, прикрытые глаза, длинные ресницы, отбрасывающие тень на подернутые щетиной скулы – никто бы не признал в нем шикарного актера Джонатана Коула.

Он спал. Не дождался.

На груди книга Джерома Сэлинджера «Девять рассказов», зачитанная до дыр. Одна его рука лежала на книге, а вторая свисала с гамака и почти касаясь земли. Я нагнулась к нему, отбрасывая тень на лицо и закрывая ярко светящий фонарь, напоминающий цветок мака, и поцеловала в губы, он потянулся и открыл глаза.

– Ммм… – улыбнулся он и обнял меня, привлекая к себе.

Я бросила сумку и расположилась у него на груди.

– Боже… – прошептал Натан. – Я так скучал. Кажется, не видел тебя целую вечность.

Я лишь улыбнулась в ответ и прижалась теснее, слушая частые порывистые удары сердца. Он выдернул из-под меня книгу и кинул ее на пол, целуя в нос.

– Ты пахнешь весной и туманами… – задумчиво и сонно продолжал он, перевернув меня так, что я оказалась под ним. Океан в его глазах был спокоен, открывая полный штиль и ясность.

– Я… Прости меня, – сквозь накатившие эмоции выдавила я. – Я так виновата.

– Прекрати, – шептал он и гладил мои волосы и лицо. – Ты ни в чем не виновата. Я больше не хочу это вспоминать. Хочу целовать тебя, ласкать, любить…

Его улыбка опять, как тогда в пабе закрутилась в лукавую спираль.

– И наслаждаться тем временем, что у нас есть.

Его руки блуждали по моему телу, а голос звучал так уверенно и спокойно, что мне тоже хотелось забыть все. Все, что так легко могло нас разлучить.

Поэтому я обхватила его за шею и, наконец, притянув к себе, поцеловала.

В этот раз Коул не был со мной нежным, скорее напористым и страстным, заставляя забыть о хозяевах дома, о Томе, о сплетнях, обо всем, что не касалось мужчины, который меня любил.

Хотя та ночь никак не выходила из головы…

***

…он нависает надо мной, приближает лицо, желая поцеловать и тут… я узнаю… в нем… ТОМА!

– Нет! – прокричала я и проснулась.