Фанаты. Сберегая счастье

Сашка кое-как пытается умыться из бутылки с минералкой и привести себя в порядок.

— Ты абсолютно зря стесняешься, — замечает Всеволод Алексеевич. — Вот когда меня наш чудесный Росконцерт отправил на гастроли в Японию, и плыть нам предстояло три дня на маленьком кораблике, вот было дело! Два дня я не разгибался. А потом один добрый человек посоветовал мне…

— Выпить стакан водки и петь песни. Что вы и сделали.

Сашка тактично не напоминает, что час назад он отрицал любые проявления у себя морской болезни.

— Именно!

— Предлагаете бахнуть водки и спеть что-то из вашего нетленного?

Смотрит на неё оценивающе.

— Нет, пожалуй, будет слишком.

— Водка или моё пение?

К концу поездки ей становится намного легче, но Сашка всё равно очень рада сойти на берег. Всеволод Алексеевич подаёт ей руку, хотя сам шагает с яхты на пирс не особо уверенно. С Сашкиных бриджей капает вода, они так и не успели высохнуть. Ну хоть майка почти сухая, уже хорошо. Сашка смотрит на Туманова и начинает хихикать.

— Всеволод Алексеевич, а вы ничего не забыли?

Он стоит на пирсе в трусах-боксёрах и вызывает самые заинтересованные взгляды окружающих. Хорошо ещё, никто не догадался автограф попросить и селфи со звездой.

— Твою дивизию, — спохватывается он и, несмотря на коленку, устремляется обратно на яхту, где в уголке на корме аккуратно сложены его вещи.

Да, этот день Сашка определённо запомнит надолго.

«Ты — звезда»

Сашка предполагала, что однажды случится нечто подобное. Но чем дольше они жили в Прибрежном, тем менее реальным казался ей этот страх. А после печально закончившейся поездки в Москву с телесъёмкой у некоего Макса Сашка окончательно расслабилась, решила, что Туманов больше не согласится ни на какие телевизионные авантюры. И вот он, за завтраком, помешивая ложкой молоко в кофе, ровным тоном сообщает, что его позвали в шоу «Ты — звезда». Наставником, разумеется. И смотрит на неё со спокойным ожиданием. Сашка по глазам видит и понимает, что он уже согласился. И теперь готов к скандалу. Но она тоже не дура, второй раз на одни грабли наступать. Она прекрасно помнит, как он обижался и расстраивался, когда она выразила сомнение, мол, по силам ли ему съёмки у Макса. Хотя и поехала с ним, и помогала по мере возможностей. Но кто знает, может, её волнение тогда ему передалось, и он из-за неё чуть со сцены не свалился. И в любом случае правильная реакция тут только одна: поддерживать во всех начинаниях. Даже если Сашке сейчас хочется проклясть всех организаторов шоу до пятого колена.

— Что скажешь, Сашенька? — нарушает он затянувшееся молчание.

В голосе нет привычных мягких интонаций, когда он называет её по имени. Он напряжён сейчас как струна. Слово поперёк скажи, и он взорвётся, потому что всё для себя решил. Потому что долбанное это шоу он всегда смотрит. И наверняка не раз примерял на себя роль наставника.

— Скажу, что если не вас сажать в красное кресло с большой кнопкой, то кого? Этому проекту давно не хватало опытных мастеров, а не медийных задниц, ой, простите, лиц, — язвит Сашка и тоже смотрит на него с вызовом.

Мол, что? Ждали истерик и причитаний? Не будет. Решили? Вперёд. Можете собирать чемоданы. Она поможет. Сашка понимает, что сейчас он спросит, поедет ли она с ним. Вопрос то ли риторический, то ли ритуальный, но прозвучать он должен. И за секундную паузу успевает испугаться — а вдруг нет? А если ему хочется свободы от неё, с вечными лекарствами, уколами, дозаторами инсулина и заботой? А съёмки — отличный способ развеяться и сменить обстановку.

Всеволод Алексеевич молчит, изучающе на неё смотрит. Кофе давно перемешался с молоком и даже остыл, но Туманов продолжает его помешивать.

— Съёмки займут четыре дня, но с перерывами, — наконец изрекает он без всякой интонации. — Сначала «слепые прослушивания», потом «поединки» и финал в прямом эфире. Но между этапами мне нужно будет заниматься с участниками. Всё вместе займёт две недели.

— То есть надо лететь в Москву на две недели, — резюмирует Сашка. — Проще по Москве погулять, чем туда-сюда мотаться.

— Да, — он сдержанно кивает. — Я к тому, что съёмки не такие уж сложные. Четыре дня можно выдержать. Сидя в кресле. Не думаю, что это что-то запредельное. И федеральный эфир в прайм-тайм.

— Плюс роль, полностью соответствующая вашему статусу, — подхватывает Сашка. — Мэтр, наставник, готовый поделиться опытом с молодыми.

— Ну, не с такими уж молодыми, — усмехается Туманов. — Зовут меня на версию шоу «60+».

Сашка старается, чтобы на её лице ничего не отобразилось. Ну, в принципе… Если не считать бредовой саму идею участия, поездки в Москву, да на фоне его среднехренового состояния, то уже какая разница, сколько там лет участникам.

— Тоже хорошо, — кивает Сашка. — Шестьдесят плюс хотя бы не будут требовать от вас разучивать с ними рэп и брейк-данс. Вы бы пили свой кофе уже, пока он льдом не покрылся. Или вам новый сделать?

Он качает головой, всё-таки отпивает пару глотков из кружки.

— Ты поедешь со мной? — всё тем же ровным тоном.