Фанаты. Сберегая счастье

— Конечно, — безо всяких эмоций отвечает она. — Всегда было интересно, как подобные шоу снимают. Всё у них там купленное и постановочное, или есть место творчеству?

Всеволод Алексеевич сдержанно ухмыляется. А глаза довольные-довольные. И Сашка искренне надеется, что новая выбранная ею стратегия окажется удачной, и они обойдутся без приступов астмы из-за смены климата, скачков сахара и ещё каких-нибудь неприятностей, которые она даже боится предположить, чтобы не накликать.

— Чемоданы собирать? — уточняет она.

— Да подожди ты, — смеётся уже совершенно счастливый Туманов. — Я пока только принципиальное согласие дал, дни съёмок ещё не назначены.

* * *

Второй по значимости вопрос, который волнует Сашку в этой поездке (после здоровья сокровища, разумеется), это жилищный. Перспектива провести две недели «в гостях у Зарины» ей категорически не нравилась. Да, Сашка помнила, что квартира осталась за Тумановым, тем не менее, Нурай туда шастает, как к себе домой, а с учётом, сколько там охраны и прочего персонала, мимо которого придётся ходить, проще уж в газету объявление дать об их со Всеволодом Алексеевичем отношениях.

— Хорошо, мы можем снять номер в гостинице, — неожиданно спокойно соглашается Туманов. — Правда, тебе придётся везти с собой постельное бельё и ругаться с уборщицами, иначе получится как прошлый раз в Кисловодске.

Сашка сразу вспоминает, как он получил сильнейший астматический приступ от запаха свежевыстиранного с тонной химии белья.

— И придумать, где готовить еду, потому что мы вряд ли найдём гостиницу со шведским столом для диабетиков. Но всё возможно, при желании. Возили же мы в советские времена на гастроли и плитки, и кипятильники. Жена Рубинского полный арсенал кастрюлек возила, поварёшки всякие и сковородку. Однажды мой дорогой друг нечаянно уронил чемодан в аэропорту, он от удара раскрылся, а из него как посыплются кастрюли. Чудесное зрелище: Народный артист Советского союза бежит по международному терминалу, укатившуюся крышку догоняет. И что нам, красивым? Можем повторить.

Сашка тихо злится. Ведь прав он по всем статьям. Он не может долго питаться в кафе и ресторанах, и даже доставки здорового питания не спасут, пробовали уже. Сахар обязательно поползёт вверх. Ей нужно для него готовить, а для этого необходима кухня. Плитка и кипятильник в гостиничном номере — это перебор.

— Конечно, можно снять апартаменты с кухней, — невозмутимо продолжает Всеволод Алексеевич. — Мы с тобой люди не бедные. Но есть ещё один нюанс… Мне потребуется место для репетиций с моей командой. Оборудованное, как минимум, колонками и микрофоном.

— Что-то я у вас дома студии звукозаписи не видела, — ворчит Сашка. — А телеканал не хочет репетиционное помещение предоставить?

— Я не хочу репетировать в павильонах Мосфильма, — веско возражает Всеволод Алексеевич. — Где ни поесть, ни попить, ни, прошу прощения, пописать. Общий туалет для всей шоблы. И офисные стулья как воплощение максимального комфорта.

Сашка мрачно на него смотрит. Справедливое возражение. Он в том возрасте, когда удобный туалет под боком имеет принципиальное значение, а не пить несколько часов, дабы не посещать заведение, для него смертельно опасно. Вот опять! Они ещё даже не улетели, а уже бесконечные ограничения, которых дома и не замечаешь. А сколько их будет! Нужны ему это шоу, Москва и Мосфильм! Но Сашка напоминает себе, что обещала не злиться, не портить ему и себе настроение.

— Ясно, — вздыхает она. — Значит, селимся у вас на Арбате. Только, Всеволод Алексеевич, пожалуйста, сделайте так, чтобы к нам не являлся ваш гарем.

У него изгибается бровь в немом вопросе.

— Мне кажется, Нурай, явившаяся в прошлый раз в самый интересный момент, из твоей команды, а не из моей.

— Спорное утверждение. Я просто боюсь, что за две недели мы имеем все шансы и Зарину встретить где-нибудь на кухне. У меня, конечно, крепкие нервы и богатое воображение, но всё равно я не представляю милую семейную сцену совместного приготовления для вас борща. С пампушками.

— Когда я последний раз ел пампушки, мне интересно! — возмущается он. — Всё, Сашенька, я тебя понял. Я решу вопрос.

И уходит в спальню, подбирать костюмы для поездки, ворча что-то насчёт того, как быстро даже самые милые создания превращаются в мегер. Сашка благоразумно прикидывается глухой и очень увлечённой новостями в своём телефоне.

В Москву они прилетают накануне первого съёмочного дня. Сашка предлагала приехать пораньше, чтобы день отдохнул с дороги, отлежался дома. На что получила гневную отповедь, что если артисту требуются сутки на отдых, то пора ползти на кладбище, а не по съёмкам шастать. Комментировать она, конечно, не стала. Нет так нет. Её тоже не грела идея провести лишние несколько дней в белокаменной.

В квартире на Арбате ничего не изменилось с их прошлого приезда, разве что пыли было намного больше, чем в тот раз.

— Похоже, Нюрка начала филонить, — замечает Сашка, проводя пальцем по книжной полке в гостиной.