— Как странно, — он опять говорил очень тихо, почти неслышно. Профессор не смотрел на Гарри, и Гарри видел лишь его спину. — Как странно... Было время, когда я бы пожертвовал палец руки, в которой держу палочку, ради того, чтобы проделать с хулиганами Хогвартса что-то вроде того, что мы сделали сегодня. Чтобы заставить их бояться меня так, как сейчас они боятся вас, чтобы завоевать уважение всех учеников и преклонение многих... Я бы отдал за это палец. Сейчас у вас есть всё, что я хотел тогда. Всё, что я знаю о человеческой природе, говорит, что я должен ненавидеть вас. И тем не менее это не так. Очень странно.
Это должно было прозвучать довольно трогательно, но Гарри почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Словно он был маленькой рыбкой в море, а какая-то огромная белая акула только что посмотрела на него и после видимых колебаний решила его не есть.
Профессор открыл дверь своего кабинета, вошёл внутрь и исчез.
* * *
Такие же, как и она сама, слизеринцы смотрели на Дафну словно... словно они совершенно не понимали, как на неё смотреть.
Гриффиндорцы смотрели на неё, словно они совершенно не понимали, как на неё смотреть.
Не показывая страха, Дафна Гринграсс, укутанная в непроницаемое достоинство дочери Благородного и Древнейшего Дома, шагнула в класс зельеварения.
Прошло два часа с момента
В классе царила тишина. Все ждали профессора Снейпа. Лаванда и Парвати сидели недалеко от группы остальных гриффиндорцев в окружении безмолвных взглядов. Девочки проверяли друг у друга домашнюю работу. Больше никто не помогал и не заговаривал с ними. Раньше Дафна была готова поклясться, что Лаванду расстроить невозможно, но сейчас даже она казалась подавленной.
Дафна села за свой стол, вытащила из сумки «Магические отвары и зелья» и начала просматривать свою домашнюю работу, изо всех сил стараясь действовать как обычно. Некоторые уставились на неё, но никто не произнёс ни слова...
Внезапно весь класс ахнул. Девочки и мальчики вздрогнули и отшатнулись от двери, словно колосья пшеницы под дуновением ветра.
В дверях стояла Трейси Дэвис, укутанная в чёрный изодранный плащ поверх хогвартской формы.
Трейси медленно вошла в класс. На каждом шаге она слегка раскачивалась, будто пытаясь плыть по воздуху. Она села на своё привычное место, которое, так уж случилось, было справа от Дафны.
Трейси медленно повернула голову и посмотрела на Дафну.
— Видишь? — низким замогильным тоном произнесла она. — Я же говорила, что заполучу его раньше, чем она.
— Что? — вырвалось у Дафны, которая сразу же пожалела, что не промолчала.
— Я заполучила Гарри Поттера раньше Грейнджер, — Трейси по-прежнему говорила низким голосом, но её глаза сияли триумфом. — Понимаешь, Дафна, генерал Поттер ищет в девушках не милое личико и не красивую одежду. Он ищет девушку, которая захочет служить проводником для его ужасающих сил. Вот что ему нужно. Теперь я — его... а он — мой!
После этого заявления в классе воцарилась ледяная тишина.
— Прошу прощения, мисс Дэвис, — прозвучал крайне вежливый голос Драко Малфоя, который, казалось, не обращая внимания на происходящее, изучал свои записи по зельеварению. Наследник Древнейшего дома даже не потрудился оторвать свой взгляд от пергаментов, несмотря на то, что все остальные повернулись к нему. — Гарри Поттер в самом деле так вам сказал? Именно такими словами?
— Ну, нет... — ответила Трейси, после чего её глаза яростно сверкнули. — Ну
—
— Ну, я практически в этом уверена, — показалось, что на миг Трейси засомневалась, но только на миг. — То есть, я посмотрела на себя в зеркало, и сейчас я выгляжу гораздо бледнее, и я теперь всегда чувствую, как меня окружает тьма, и я была проводником для его ужасающих сил, и так далее... Дафна, ты ведь тоже видела, как мои глаза стали зелёными, да? Я не видела этого сама, но мне так сказали потом.
Тишина нарушалась лишь звуками, которые производил Рон Уизли, пытаясь очистить свой стол.
— Дафна? — сказала Трейси.
— Я не верю в это, — раздался сердитый голос. — Следующий Тёмный Лорд никак не мог выбрать
Все медленно повернули головы и с изрядным недоверием уставились на Панси Паркинсон.
— Тихо, ты, — сказала Трейси, — или я... — она замешкалась. Затем её голос стал даже ещё ниже. — Тихо, или я пожру твою душу.
— Ты не можешь этого сделать, — заявила Панси уверенным тоном курицы, которая добилась лучшего места в иерархии клевания и не собирается менять свои убеждения на основании каких-то там свидетельств.