Молча выслушав пару спичей, новоявленный "Чак Норрис" (так окрестили его сквернословцы, правда, к имени киноактера вдобавок прилагалось несколько нелицеприятных эпитетов) пришел к единственно возможному логичному выводу: "Идиотизм... Я не дал себя обокрасть и избить и оказался виноватым. Естественно я виноват! Но, положа руку на сердце, могу сказать, что такая "вина" меня полностью устраивает! Хотя чего еще ожидать от тех, для кого иметь IQ больше нуля - уже великое достижение". И пока Кеничи, терзаясь сомнениями, раздумывал - повернуться ему и уйти или довести дело до конца, внешние факторы решили все за него.
- Отлично! Вот так и стойте, парни... - откуда-то сбоку раздался незнакомый мужской голос.
Три часа спустя. Полицейский участок, кабинет инспектора Конды Хиро.
- То есть, вы утверждаете, что этот молодой человек, - ручка, которой так лихо орудовал усатый полицейский, оторвалась от протокола и ткнула в сидящего отдельно от остальной пятерки Кеничи, - внезапно напал на вас, когда вы с друзьями "культурно отдыхали в парке"?
- Да, инспектор-сан! Все так и было! Сидим мы, значит, никого не трогаем... - не в первый раз затянул свою песню самый щуплый (если его можно было так назвать) из пятерки - тот, чье лицо было малость обезображено слабым налетом интеллекта.
- Да-да, я все понял... - едва заметно скривившись, отмахнулся мужчина в форме. - Распишитесь здесь, здесь и вот тут, а еще вон там. В трех экземплярах. Каждый. - Наблюдая, как пострадавшие неловко выводят свои закорочки, он добавил: - А после подождите в коридоре. Офицер Ямото проследит... чтобы вы не потерялись ненароком, а то, знаете ли, бывали прецеденты.
Дождавшись окончания акта бюрократии и выдворения "пострадавших" из комнаты, полицейский изучающим взглядом уставился на последнего фигуранта дела. Немного помолчав, хозяин кабинета произнес:
- Сирахама Кеничи... Я, конечно, все понимаю: подобных молодчиков, - взмах в сторону двери показал, кого именно он имел в виду, - я вижу едва ли не чаще, чем свою жену, и мне твоя ситуация ясна как божий день... Но есть одно "но"! По факту все указывает на тебя - начиная с телефонного звонка и показаний очевидцев и заканчивая тем, что ты не очень-то похож на потерпевшего в отличие от тех субъектов.
- Может со стороны все так и выглядело, но...
- Да-да, понимаю, - нетерпеливо повторился Конда. - Но закон есть закон... Придется тебе здесь задержаться - он слегка развел руками, пребывающими на столе, мол, сожалею, но сделать ничего не могу. - Кстати, я бы на твоем месте задумался над всеми этими странностями: анонимный не отслеживаемый звонок, не вовремя нарисовавшиеся свидетели, и шпана, ведущая себя совсем не так, как полагается их братии. Не слишком ли много "совпадений"? - Мужчина сделал явственный акцент на последнем слове.
- Что вы имеете в виду? - Кеничи и так пребывал в растерянности от проступивших перспектив, а тут ему еще и намекают непонятно на что.
- Хм. Начнем по порядку - со звонка, - инспектор ничтоже сумняшеся решил поделиться своим опытом с незнакомым школьником: видимо мужчине доставляло немалое удовольствие изображать из себя Пуаро, благо его роскошные усы, чуть-чуть недотягивающие до кенсеевских, позволяли ему подобное. - Видишь ли, диспетчерский пункт полиции не может отследить звонившего лишь по одной причине - звонивший очень не хочет, чтобы его отследили. Конечно, тут сразу возникает вопрос - "Ну, и что из этого?" В принципе сам этот факт ни о чем не говорит, хотя у добропорядочного человека нет причин скрываться от правоохранительных служб. Но предположим, что он просто не желал выступать свидетелем: у нас такая бюрократия, что даже у меня порой появляется мысль - "А в полиции ли я работаю?" Вот только остальные "совпадения" ставят эту гипотезу под сомнение...
"А у него под фуражкой случайно не лысина прячется?" - обалдев от новой информации, Сирахама неосознанно вернулся к мысли о знаменитом сыщике, а Конда тем временем продолжил объяснять свою точку зрения на рассматриваемый инцидент.
- Теперь о свидетелях...
- А могу я узнать, что сказал звонивший? - несколько невежливо перебил обвиняемый, но собеседник не стал обращать на это внимание.