Фанфики к Альтернативе маршала Тухачевского

В воскресенье, после прекрасного обеда, сидя в его кабинете за арманьяком и сигарами, он предложил мне стать его компаньоном в многотрудном деле контрабанды каучука в Германию через Швецию. Я согласился, заверив его, что он не пожалеет о своей доброте. Должен заметить, что ни малейшей лести в моих словах не было - там, где я бы сумел протолкнуть три - пять сотен тонн каучука, благодаря дому Луишу проходили три - пять, а, иной раз, и десять тысяч тонн каучука, с соответственным увеличением моей доли; когда немецкие партнеры не смогли расплачиваться золотом, расчет пошел в германских товарах; строго между нами - при всех моих связях в немецкой общине я вряд ли сумел бы распродать хотя бы половину этого добра, не говоря уже о том, чтобы непринужденно платить таможенные пошлины, дай Бог, с двадцатой части товара.

Само собой разумеется, что в желающих устроить мне рандеву с акулами нехватки не было - но, увы, им, увы - отправить на тот свет компаньона дома Луиша, да, вдобавок, с некоторых пор не просто принятого в его доме, но исправно сопровождающего его семейство на воскресную мессу.. Знаете, самоубийц почему-то не нашлось..

Тем временем, система контрабанды работала - а почтенный герр Граббе задумался, доколе ему еще пребывать холостяком?

Будучи принят и в доме сеньора Оливейру, и в других приличных домах, герр Граббе все чаще приглашал на танец прекрасную сеньориту Веронику Оливейру - о, ничуть не нарушая приличий, и, упаси нас Богородица, не компрометируя даму. К слову сказать, сеньорита Вероника все более заинтересованно принимала приглашения на танец - а в мае 1915 года изволила пригласить герра Граббе на белый танец.

Вскоре после этого герр Граббе, сидя в кабинете сеньора Оливейру, завел разговор о том, что в Германии принято жениться никак не позже сорока лет, а ему уже тридцать шесть. Дом Луиш охотно поддержал тему, сообщив, что благородные сеньориты сплошь и рядом выходят замуж в шестнадцать и семнадцать, а его старшей дочери уже двадцать лет, а она все еще не нашла себе достойного избранника. Ужас!

Герр Граббе заверил дома Луиша, что речь идет о каком-то чудовищном недоразумении - ведь не может быть такого, чтобы такая красавица и умница (а вот тут ни малейшего преувеличения - моя супруга действительно и очень красива, даже после почти тридцати лет нашего брака и рождения шестерых детей, и очень умна - настолько, что она заподозрила, что мои занятия не исчерпываются благородным ремеслом контрабандиста; правда, она подозревает, что я офицер абвера (ну ничегошеньки местные не знают о нашем ведомстве, что меня не особо печалит)), которая, Пресвятая Дева свидетельница, будет лучшей на свете супругой и матерью (у меня действительно счастливый брак), не завладела сердцем порядочного человека, который не замедлит сделать ей предложение руки и сердца, если, конечно, его кандидатуру одобрят дом Луиш и домья Маргарита.

Дон Луиш задумчиво посмотрел на меня - и сообщил, что ему крайне приятно видеть достойного человека, свято соблюдающего старые, добрые традиции, а не ударяющегося в новомодные течения, когда забывают поинтересоваться мнением родителей невесты.

Ну, положим, насчет новомодных тенденций дон Луиш чуточку погорячился - старой испано-португальской традиции похищения невесты, если ее родители не дают согласия на брак, благополучно перекочевавшей в Новый Свет, хорошо за пять веков; но, по сути дела он был прав, хотя и не мог знать моих истинных мотивов - мне требовалось обеспечить себе глубокое внедрение, каковое практически невозможно без брака с дамой или девицей из местного общества, причем заключенного с соблюдением всех правил приличия.

Сеньорита Вероника подходила для этого как нельзя лучше, причем практически по всем данным - любимая дочь фактического главы влиятельного рода Оливейру, причем воспитанная в добротных католических традициях святости семейного очага, без малейших примесей этой кошмарной эмансипации (строго по секрету - свято блюдущей эти традиции домье Маргарите они ничуть не мешали иметь преизрядное влияние на сурового супруга), наконец, она была очень красивой девушкой, изящной брюнеткой с колдовскими черными глазами. Грешен, грешен - иногда, глядя в эти глаза, я забывал один из основных принципов разведчика 'Эмоции - это недопустимая роскошь'.

В следующее воскресенье я имел честь сообщить дому Луишу и домье Маргарите о моих серьезных намерениях относительно их старшей дочери - после чего домья Маргарита, доброжелательно улыбаясь, сообщила мне, что, конечно, в их семье свято блюдут старые традиции, но, они не в силах возражать своей любимице, поэтому мне дозволено было побеседовать с сеньоритой Вероникой наедине.