Фанфики (СИ)

— Не казни себя, дщерь моя, но прими в сердце твоё страждущее благую весть. Супруг твой раскаялся в пренебрежении тобой, женой своей венчанной. И взмолился он ко Вседержителю и Пантократору о милости необычайной. И позволил ему Господь, за-ради очищения души страдающей, вернуться трижды в мир дольний и зачать тебе дитя долгожданное. В первый раз принёс он тебе знак — кольцо рябиновское. Во второй раз спас он тебя от семени бесовского ладанкой освященной. Ныне же грядёт муж твой в третий — последний раз. Уже звенят сферы хрустальные, уже гремят запоры железные, уже слышна поступь его тяжкая. Но не пугайся, жено, лежи спокойно, и да наполнятся твои душа и тело восторгом и радостью.

Тут оркестр должен был бы урезать туш, но оркестра у меня нет. Поэтому чисто на губах: блям-блям-блям, у-у-у, о-о-о, бамс-брамс! Оле, оле-оле!

Со стороны саркофага появляется Сухан в какой-то… куколи. Весь в белом. Замотанный с головы до пояса, с закрытой тряпкой лицом, и, как я вижу со стороны — с голыми ногами. Торжественно и благочинно приступает он к искуплению греха старого кречетника в части «делать детей».

Я продолжаю свою проповедь по мотивам вульгарного православного богословия и массаж отдельных точек пасомого тела. Аннушка, как и было возвещено, наполняется «восторгом и радостью». Наполнение происходит быстро и качественно.

Никогда не задумывался о том, насколько сочетание тактильного и гипнотического воздействия улучшают продолжительность и количество женских оргазмов. Три раза подряд, практически без снижения силы, для девушки, которая никогда прежде и одного раза не испытывала…

Ещё одно личное открытие, к которому привела меня жизнь на «Святой Руси»: секс под гипнозом. Надо будет проверить…

Наконец, Гавриил отпускает, излившую свою тоску и семя, душу на покаяние. Причём я старательно присвистываю, пришепётываю и подвываю, изображая музыку сфер.

Гавриил настойчиво внушает успокаивающейся Аннушке необходимость полного подчинения и доверия Ваньке-ублюдку, подтверждает обет молчания, вселяет надежду на светлое будущее «по милости Господа нашего» и велит ей мирно заснуть, тихонько погладив её по виску.

Всё. Аннушка спит, спектакль закончен. Убираем реквизит и возвращаем нашу «приму» на её место в шкафу. Виноват — в опочивальне.

Мир меняется не железом и хлебом, не дорогими торными да городами богатыми. Мир меняется людьми. Ибо только люди всё сиё делают. А делают они хоть что — по убеждению или по внушению.

Убеждать людей — занятие тяжкое и долгое. Требует оно немалой мысленной работы самого убеждаемого. Внушение же меняет душу человека без труда с его стороны. Подобно тому, как земля перед пахотой просто лежмя лежит. Во внушении важна не мысль-зерно, но разрыхление души, прежде происходящее.

Всякое внушение есть обман. Всякий обман имеет свой срок. Кто кого переживёт — человек ли внушённое, внушение ли человека… всяко бывает. Посему избегайте внушать что-либо своим людям, друзьям своим. Ибо, когда обман развеется — друга потеряете. А вот ворогам внушать — полезно. Хоть он и поймёт обман, а испугается — как бы под новый не попасть. И явит покорность. А и озлобится — не велика потеря — он же ворог.

По утру — оперативка. На тему: а не пора ли нам домой сваливать? Вроде дела-то закончились, пора и честь знать. Только у Николая уже два проекта в голове крутятся: насчёт колёсной мази в разных городах и о «зимнем хлебе».

Он только начал:

— Аким Яныч, а не сходить ли тебе…

Аким сразу понёс:

— Ты…! Морда холопская! Ты ещё меня посылать по твоим делишкам будешь?! Да я тебя плетью…! Я — боевой сотник! В битвах славой увенчанный! А ты меня к себе, купчишке мелкотравчатому, в прислугу гнёшь?! Я те не купи-продай какой!

Так. Потерпели-послушали. Теперь те же яйца, только в профиль.

— Аким, ты своим сотоварищам боевым зла желаешь?

— Ась? Не… Ты чего?! Да ты как посмел…! Про меня, стольного боярина…! Да как у тебя мозга повернулась такое подумать?!

— Тогда чего ж ты им жизнь портишь да гнобишь?

— Кто?! Я?! Да ты в своём ли уме?!